Шелкопряд

– Я же знаю, что Кэтрин Кент выведена как Гарпия, – терпеливо объяснил Страйк, – более того, я с ней встречался. Ваш ответ всего лишь сэкономит мое время. Полагаю, вам бы тоже хотелось узнать, кто убил Куайна?

– Господи, какая банальная уловка, – высокомерно процедила она. – Неужели хоть раз кто-нибудь на нее клюнул?

– Угу, – буднично подтвердил он. – И не раз.

Элизабет нахмурилась и внезапно – однако, по его мнению, вполне предсказуемо – заговорила:

– В конце-то концов, у меня нет никаких обязательств перед Кэтрин Кент. Если хотите знать, Оуэн просто-напросто грубо намекнул на род ее деятельности: она работает в лаборатории, где ставят опыты на животных. Крысы, собаки и обезьяны подвергаются там гнусным зверствам. Я услышала об этом на фуршете, куда притащил ее Оуэн. Она из кожи вон лезла, чтобы мне понравиться, – презрительно бросила Элизабет. – Я читала ее тексты. В сравнении с ней Доркус Пенгелли – это Айрис Мердок. Типичный мусор… мусор… – пока она кашляла в салфетку, Страйк воздал должное яблочно-клубничному пирогу, – который плавает в интернете. – У нее слезились глаза. – И что, наверное, еще хуже – она хотела, чтобы я приняла ее сторону в конфликте с неумытыми студентами, которые воюют против таких лабораторий. Страшная личность эта Кэтрин Кент.

– А вы, случайно, не знаете, кто послужил прототипом Эписин, дочки Гарпии? – спросил Страйк.

– Нет! – отрезала Элизабет.

– А карлица в мешке у Резчика?

– Я не собираюсь больше обсуждать эти мерзости!

– По вашим сведениям, у Куайна была знакомая по имени Пиппа?

– Я с такой не встречалась. Но он вел курсы литературного мастерства, которые привлекали немолодых дамочек, жаждущих самореализации. Кстати, так он подцепил и Кэтрин Кент.

Пригубив кофе, она посмотрела на часы.

– Каково ваше мнение насчет Джо Норта? – спросил Страйк.

Она задержала на нем подозрительный взгляд:

– А что?

– Просто интересуюсь, – сказал Страйк.

Он так и не понял, почему она все же решила ответить: возможно, потому, что Норта давно не было в живых, или потому, что у нее сохранились сентиментальные воспоминания, которые она выдала еще при первой встрече в своем захламленном офисе.

– Родился он в Калифорнии, – начала она. – Приехал в Лондон, чтобы отыскать свои английские корни. Джо был геем, по возрасту немного моложе нас с Оуэном и Майклом; он писал очень откровенный роман о жизни в Сан-Франциско. Познакомил нас Майкл. Майкл считал, что Джо – первоклассный прозаик; так оно и было, но работал он медленно. Постоянно уходил в загулы, а ко всему – года два мы об этом не знали – у него нашли ВИЧ, но он не принимал никаких мер. И в какой-то момент болезнь вступила в активную фазу: СПИД. – Элизабет прочистила горло. – Вы же помните, какую истерию раздули вокруг ВИЧ, когда впервые о нем стало широко известно.

Страйк привык, что люди дают ему лет на десять больше его возраста. На самом деле об этом вирусе он узнал от матери: она рассказывала (не выбирая выражений даже при детях), что есть такая смертельная болезнь, которая поражает тех, кто трахается и колется с кем попало.

– Джо был совсем плох, и люди, которые заискивали перед ним, пока он оставался перспективным, остроумным, красивым, тут же ушли в кусты, за исключением, надо отдать им должное, – нехотя добавила Элизабет, – Майкла и Оуэна. Эти двое боролись за него до последнего, но Джо умер и оставил после себя неоконченный роман. Майкл тогда болел и не смог прийти на похороны, а Оуэн нес гроб. Джо в благодарность за их заботу оставил им в наследство прекрасный дом, где они прежде кутили и ночами напролет спорили о книгах. Несколько раз я и сама при том присутствовала. Это было… счастливое время, – закончила Элизабет.

– Они и после смерти Норта часто бывали в том доме?

– За Майкла не поручусь, но думаю, он перестал туда приходить после ссоры с Оуэном, которая произошла вскоре после похорон Джо. – Элизабет повела плечами. – А Оуэн и носу туда не показывал: боялся столкнуться с Майклом. Условия завещания оказались довольно своеобразными: насколько я знаю, есть такой термин – «рестриктивное условие». Джо оговорил, что дом должен принадлежать только людям искусства. Майкл все эти годы блокировал его продажу, поскольку Куайны так и не смогли найти покупателя – или покупателей – среди людей искусства. Какое-то время дом арендовал некий скульптор, но что-то у них не срослось. Конечно, Майкл был крайне придирчив к потенциальным арендаторам, чтобы только не дать Оуэну выкарабкаться из бедности, и даже нанимал юристов для обоснования своих придирок.

– А какова судьба неоконченного романа Норта? – спросил Страйк.

– Ах да, Майкл забросил работу над собственной книгой и закончил роман Джо. Называется он «К вершинам» и опубликован «Гарольдом Уивером». Это уже классика, культовая вещь, постоянно переиздается.

Элизабет опять сверилась с часами.

– Мне пора, – сказала она. – В половине третьего у меня встреча. Будьте любезны, мое пальто, – обратилась она к оказавшемуся поблизости официанту.