Шелкопряд

– Представьте, нет, как это ни удивительно. За что ему нападать на Джерри? У Джерри ангельский характер! Хотя, исходя из того, что я слышала, никто не может с уверенностью…

В первый раз за время их встречи она, как показалось Страйку, взвесила свои слова и заговорила чуть более трезво:

– Никто не может с уверенностью сказать, на что намекает Оуэн, описывая Джерри, но, повторяю, те главы я не читала. Оуэн вывел в книге множество людей, – продолжила Нина. – По моим сведениям, даже собственную жену и, кажется, Лиз Тассел: может, она и стервозина, но за Оуэна стоит горой, это все знают. Теперь Лиз не сможет пристроить в «Роупер Чард» ни одну рукопись: на нее ополчились все. Я знаю, что Дэниел распорядился аннулировать ее приглашение на сегодняшний фуршет, – это для нее крайне унизительно. Правда, через две недели будет чествование Ларри Пинклмена, он тоже ее подопечный, и тут уж никто не сможет помешать ей прийти… Ларри такой лапушка, его все любят… но как встретят Элизабет Тассел – можно только гадать. Ладно, – тряхнув светло-каштановой челкой, Нина резко сменила тему, – что мы скажем, если нас будут спрашивать, как мы познакомились? Вы – мой молодой человек или кто?

– А с гражданским мужем не возбраняется приходить на такие мероприятия?

– Нисколько, но я никому не говорила, что у меня кто-то есть, так что сошлись мы, наверное, совсем недавно. Скажем, что познакомились у общих друзей в прошлые выходные, идет?

В той готовности, с которой она предложила легенду их первой встречи, Страйк различил тревогу пополам с удовлетворенным тщеславием.

– Отлучусь на дорожку. – Тяжело поднявшись с деревянной скамьи, он предоставил Нине осушить третий бокал.

В «Старом чеширском сыре» лестница, ведущая в туалет, оказалась головокружительно крутой, а притолока – такой низкой, что Страйк, хотя и пригнулся, ударился головой. Потирая висок и тихо чертыхаясь, сыщик решил, что эта затрещина – знак свыше: дабы не путал хорошую идею с плохой.

13

Напомню, книгу видели у вас,

Куда, для сведений, вы заносили
Все имена преступников больших,
Что в городе укрылись.

Джон Уэбстер.

Белый дьявол[8]

По опыту Страйк знал, что к нему тянет женщин совершенно определенного типа. Их объединяли два качества: ум и опасные, как в плохо соединенных проводах, вспышки. Среди этих женщин нередко попадались вполне привлекательные и, как любил выражаться его самый старинный друг Дейв Полворт, «ненасытные». Страйк не задумывался, что именно привлекает к нему женщин такого типа, зато Полворт, мастер на многозначительные толкования, утверждал, что эти дамы («нервические породистые кобылки») подсознательно ищут себе «ломового жеребца».

Бывшая невеста Страйка, Шарлотта, была, можно сказать, чемпионкой этой породы. Красивая, умная, переменчивая и неуравновешенная, она много раз уходила от Страйка, а потом, невзирая на протесты родных и плохо скрываемое отвращение друзей, снова и снова возвращалась. В конце концов он сам положил конец этой череде расставаний и примирений длиной в шестнадцать лет, и Шарлотта почти сразу, в марте, обручилась со своим бывшим кавалером, у которого много лет назад, еще в Оксфорде, отбил ее Страйк. После разрыва с Шарлоттой Страйк добровольно поставил крест на своей личной жизни, сделав исключение лишь однажды, зато незабываемое. Все его время занимала работа, что позволяло успешно отражать атаки, скрытые или лобовые, его типичных клиенток, таких как недавняя обворожительная брюнетка: почти разведенная, изнывающая от безделья и одиночества. Тем не менее перед ним всегда маячил риск уступить и, найдя утешение на одну-две ночи, создать себе новые проблемы. Вот и теперь, на темном Стрэнде, Нина Ласселс, делавшая два шажка на один размашистый шаг Страйка, твердила ему свой адрес в Сент-Джонс-Вуде, «чтобы выглядело так, будто ты там бывал». Она едва доходила ему до плеча, но Страйка никогда не привлекали миниатюрные женщины. Ее неудержимый словесный поток о делах издательства «Роупер Чард» перемежался неуместным хохотком, а когда ей требовалось подчеркнуть какую-то мысль, она трогала Страйка за локоть.

– Пришли, – наконец сообщила Нина, когда они оказались у высокого современного здания с вращающейся стеклянной дверью; на каменной кладке сверкала оранжевая плексигласовая надпись: «Роупер Чард».

Широкий вестибюль, где тут и там ожидали гости в вечерних туалетах, заканчивался стеной раздвижных металлических дверей. Нина достала из сумочки приглашение и предъявила его швейцару (нанятому на один вечер, судя по смокингу с чужого плеча), после чего вошла в зеркальный лифт вместе со Страйком и двумя десятками других.

– На этом этаже – комнаты для переговоров! – прокричала она Страйку, задрав голову, когда они влились в толпу, заполнившую необъятное помещение, где под звуки оркестрика на танцевальной площадке кружились немногочисленные пары. – Просто сейчас убраны все перегородки. Ну… с кем ты хотел познакомиться?