Шелковая императрица

Знамена со знаками четырех сторон света — черной черепахой севера, зеленым драконом востока, белым тигром запада и красной птицей юга — взмыли ввысь, стоило войти императору Гао-цзуну. Для пятой стороны света, то есть для центра мира, избрали желтый цвет, и она также имела свое знамя: из красновато-коричневого с золотым отливом шелка, его внесли в зал сразу вслед за вошедшим императором.

Желтый считался цветом Земли, где правил тот, кого называли Сыном Неба.

Ее, У-хоу, официальный супруг.

Она находилась теперь на особой платформе, по соседству с императором Гао-цзуном; сидела на троне, почти таком же большом, как императорский.

На императоре был широкий шелковый халат, который мог носить только правитель страны. Халат, расшитый двенадцатью украшениями. В их числе трехлапый ворон, знак Солнца; заяц, толкущий в ступке порошок бессмертия, знак Луны; вереница кругов, означающих главные созвездия; горы, на которых обитают боги и мудрецы, что значит Бессмертие; дракон, фазан и феникс — знаки императорской власти, а именно Твердость, Мастерство и Удача; тут же разместились водоросли Мудрости, пламя Добродетели, зерна Изобилия, секира Власти, а также непременный мистический знак Я, который никто не мог в точности истолковать, но никто и не осмеливался исключить из списка, так как тот был одним из двенадцати украшений легендарных первых правителей Китая.

Заняв свой трон, Гао-цзун легким кивком подал знак, что церемония может начинаться. Славословия императору длились нескончаемо утомительно. Но вот наконец…

«Слава У-хоу, новой супруге императора Гао-цзуна!» — закричала толпа вслед за призывом глашатая.

Когда облаченный в алый шелк главный распорядитель императорского двора вознес над ней корону императрицы, У-хоу склонила голову, благодаря чему очень кстати смогла спрятать пылавшее лицо.

Корона была из чистого золота, в форме переплетенных ветвей, на которых восседала птица феникс: клюв покрыт великолепной красной эмалью, крылья усыпаны сверкающими драгоценными камнями. Ее выковали так искусно, что казалось — вот-вот взлетит.

По сигналу глашатая все собравшиеся во дворе разом опустились на колени — перед ней, супругой императора! Наконец-то — перед ней… Зашелестели встревоженные этим движением шелка, склонились лбом до земли все, мнившие себя знатными и могущественными.

Для большинства вельмож, облаченных в золотое и серебряное шитье, как и для членов правящей семьи, возведение такой женщины на престол представлялось несообразным и возмутительным. Можно по пальцам одной руки пересчитать тех, кто одобрил выбор императора. Да и среди менее высокопоставленного люда, улыбавшегося новой императрице и громогласно восхвалявшего ее, У-хоу тоже едва ли нашла бы большое число доброжелателей.

Она не была столь простодушна, чтобы не замечать ненависть и презрение.

За спинами высокорожденных придворных она могла разглядеть первых чиновников империи: управляющих провинциями, распорядителей, секретарей высшего ранга, других служащих имперской канцелярии, легко различимых по черным одеяниям и горностаевым воротникам, по расшитым золотом шапочкам, указывавшим на статус чиновников.

В третьем ряду, как бы символизировавшем «третий пол», располагались евнухи, игравшие важную роль во всех государственных делах. Они умело тянули за веревочки, управляя из-за кулис и никогда не выступая на передний план. Покачиваясь на толстых золоченых подошвах сандалий, они на голову возвышались над первыми двумя рядами, так что даже издалека У-хоу могла рассмотреть выражения их нарумяненных лиц.

У-хоу чувствовала некую солидарность с этой кастой людей, лишенных пола, происходивших, как и она, из самых низов общества. Зачастую их продавали во дворец собственные родители — за несколько бронзовых таэлей.[6] После чего им предстояла кастрация в специальной больнице для евнухов, и оттуда они выходили с маленьким кожаным мешочком, в котором лежали «два сокровища», которые полагалось хранить всю жизнь, чтобы из уважения к предкам «целостным» войти в мир мертвых. Но, чтобы стать евнухом, недостаточно быть проданным государству родителями; сверх того требуется обладать особой силой тела и духа, ведь операция производилась без каких-либо обезболивающих средств.

При династии Тан кандидаты в евнухи должны были также обладать особыми интеллектуальными дарованиями. На ежегодном конкурсе самые здоровые и сообразительные мальчики демонстрировали свои успехи в учебе, включая знание языка и каллиграфии, юридических и налоговых правил. И претенденты старались, очень старались, — ведь для юноши из бедной семьи это была вожделенная возможность попасть в число избранных, вознестись так, как и не мечтали его сверстники, сохранившие при себе те части, коими наградила их природа.