Шелковая тень любви (СИ)

— Меня зовут Евгений Борисович Рублев, рядом со мной сидит Владимир Андреевич Михалев, мы адвокат и юрист Романа Валентиновича. Насколько мы понимаем, вы сейчас с ним в Германии?

— Допустим.

— А у нас в России серьезные проблемы. Дело в том, что кто-то натравил на Молотова налоговиков. Вернее, мы знаем кто, тот кому Роман мог бы помешать на предстоящих выборах. Не станем вдаваться в подробности, они все равно вам ни о чем не скажут, дело в том, что сегодня утром арестовали все счета Романа Валентиновича. Временно заморожены все вклады в его банке. Клиенты негодуют. Но это поправимо. Правда со временем. Мы не хотим его расстраивать. Постарайтесь, чтобы ему в руки не попадала русская пресса, и чтобы он не смотрел новости по российским каналам. Мы сделаем все, чтобы вернуть его капитал, не зря же он платит нам огромные деньги, но это потребует времени.

— А что нужно от меня?

— Просто пока не добрались до его недвижимости, нужно срочно все переоформить на вас. Олег Иннокентьевич говорил, что у Молотова есть заверенные доверенности и дарственные, и вам нужно лишь вписать имя. Вы должны сегодня же прилететь в Россию и оформить все на себя, иначе он может остаться и без недвижимого имущества, понимаете.

— Понимаю. Я прилечу, безусловно. Вы говорите, что все его счета арестованы, а выплаты в банке приостановлены?

— Да, — подтвердил адвокат.

— Вот черт! У него через пару дней операция, мне нужно перевести на счет клиники деньги, а где я их возьму, если мой вклад завис в «РосФинБанке»? Ну, ладно, выкручусь. Я уже еду за билетом.

— Мы вас ждем.

— Хорошо.

Рита даже не успела ничего осознать, думать некогда, требовалось действовать незамедлительно и без эмоций. Рита забежала к Роману, попрощалась и сказала, что должна на пару дней слетать в Россию, будто бы что-то срочно нужно сделать для Илоны. Роман ничего не заподозрил, а вот Эмма Васильевна начала догадываться, что что-то стряслось.

Действительно всплыли какие-то липовые бумаги, говорящие о том, что Молотов якобы скрывал от налоговой огромные суммы своего дохода и прокручивал их через свой банк. Рублев и Михалев зацепились за верную ниточку, но чтобы все раскрутить, требовалось немало времени. А значит пока шли судебные тяжбы, счета Романа оставались недоступны. Были конечно и другие счета, о которых рассказывал Рите Роман, когда еще сидел в СИЗО, и она прекрасно помнила все коды банковских карт, но взять их просто не смела. Мало ли как обернется дело, и что она потом скажет Роману? Что успела потратить все его сбережения? Рита целый день думала о том, где взять деньги на предстоящую операцию и решила продать одну из машин Молотова. В течение нескольких дней ей удалось оформить все документы и найти покупателя, а значит деньги на третью операцию найдены.

Рита на денек заехала и в Питер, где ее ждали Илона и мама. Да, Лилия Викторовна уже переехала в Петербург, поскольку оставлять несовершеннолетнюю Илону одну в квартире казалось ей опасно. Не в том плане, что мама не доверяла дочери, нет, она просто боялась оставлять ее одну в чужом городе. Рита честно рассказала маме и сестре о том, что произошло с деньгами Романа и предупредила, что пока на лечение планирует тратить свои деньги, как только ее активы станут доступными.

— И если потребуется, я потрачу все, что есть у меня на счету, — честно говорила родным Рита.

— Это твои деньги, делай, что считаешь нужным, — с пониманием отнеслась к ситуации мама.

— Рита, я считаю, ты вообще не должна перед нами отчитываться, это же только твои деньги, — поддержала маму Илона, — А мы постараемся тратить как можно меньше. Может быть, устроимся на работу, правда мам?

— Ну, еще не все так плачевно. Работу пока искать не стоит. Я просто хотела сказать, может получиться так, что когда-нибудь нам придется жить только на прибыль от магазинов, — внесла ясность Рита.

— Доченька, деньги не главное. Пусть только Роман встанет на ноги, а там все приложиться, — уверяла Риту мама.

— Да…, только пока что-то ничего не меняется, — с сожалением сообщила Рита.

— Ничего, главное — не теряй веру. Он сильный, он справится, а ты ему помогай как можешь, — поддерживала дочь Лилия Викторовна.

— Спасибо, мамуля, мне так важна твоя поддержка! Ну, и твоя, конечно, — глянув на Илону, добавила улыбнувшись Рита.

Так через пять дней Рита вернулась в Германию. Накануне Роману сделали третью операцию, и он еще не отошел от наркоза. В палате спала Эмма Васильевна, и Рита присела рядом, чтобы сменить маму, как только та проснется. Рита сидела и смотрела на Молотова и никак не могла поверить в том, что это не сон. Она словно запретила себе чувствовать: паниковать, сомневаться, бояться и сейчас внутри, словно все онемело, словно она кукла набитая ватой, но по-другому было просто нельзя. Уставшая, пустая, но при этом сжатая внутри в комок и натянутая как струна одновременно. Рита должна была быть сильной как никогда, ради себя, ради него, ради их будущего.

Днем Роман наконец-то пришел в себя и заметно обрадовался тому, что рядом сидела Марго.