Шелковая тень любви (СИ)

– Я знаю, – ответила Рита, глядя в пол. Она понимала, что стоит ей позволить себе измену, Молотов ей этого не простит и тут дело банальной неустойкой не обойдется, за свое задетое самолюбие он просто уничтожит ее, сотрет с лица земли и искать никто не станет.

– Ну, вот и договорились. Ладно, я и так тебя долго ждал, иди в спальню, я приду через пять минут, – хладнокровно приказал ей Молотов.

– Конечно, – кротко проронила в ответ Рита и быстрыми шагами поднялась на второй этаж.

Рита в очередной раз испугалась Романа. Она отчетливо понимала, что он может позволить себе ее ударить, да что там ударить? Избить. Он мог бы бить ее пока не выйдет весь пыл. И вдруг, впервые за это время Рита задумалась о том, а что если Молотов не захочет отпускать ее через три года? Она станет его рабой навсегда?!

«Господи, куда же я вляпалась! Господи, помоги, только бы он не покалечил меня за эти оставшиеся два с половиной года, а потом отпустил на все четыре стороны, пускай даже без денег и без квартиры, лишь бы уйти от него живой и здоровой!» – молила бога Рита, ожидая в постели Молотова.

На следующее утро, как обычно по субботам, Рита готовила завтрак и ждала появления Молотова в столовой. И он пришел. Только не в том расположении духа, как ей хотелось бы.

– Что-то случилось? – тут же спросила она.

– Случилось. Какого черта я проснулся утром, а тебя нет?

– Ну, я же здесь, – пожала плечами Рита, – Я завтрак готовила. Вот, панкейки с кленовым сиропом…

– Панкейки?! С сиропом?! Это очень мило, только прошу тебя не забывай, что твоя основная обязанность не вести домашнее хозяйство, а удовлетворять мои сексуальные желания.

– Но у нас же так всегда по утрам, в выходные, – никак не могла понять придирок Молотова, но потом догадалась: он еще не до конца выплеснул вчерашнее раздражение.

– И что? Я проснулся утром, хотел тебя, а тебя нет! – всплеснул руками Молотов.

– Ром, а сейчас ты меня еще хочешь?

– А ты сама как думаешь, если моя потребность так и не удовлетворена?

– Ну, и чего ты злишься, все же в нашей власти, – улыбаясь, мило отвечала Рита, подходя ближе, – Панкейки подождут, их можно потом и в микроволновке разогреть, так ведь? А у нас никогда не было этого на обеденном столе?

– Нет, – победоносно заулыбался Молотов, когда Рита обвила его шею своими теплыми, нежными руками.

– Значит, самое время…

«Рита, Рита, до чего ты докатилась? Решаешь все вопросы все через одно место! Причем в буквальном смысле…» – корила себя девушка, в то время когда Молотов с удовольствием поедал панкейки.

Рита сама не могла понять, какого ей. Как она к себе относится? Что вокруг нее происходит? Порой казалось, что все сносно. Например, когда Денис вез ее на новеньком «Mercedes» по Невскому, или когда Молотов находился в хорошем расположении духа, или например, на очередном выходе в свет, где Молотов надевал на себя маску ласкового и заботливого жениха. Но вот когда Рита оставалась наедине с самой собой и осмысляла, как она живет, ей становилось не по себе. Она испытывала к себе такое стойкое отвращение, что порой и в зеркало не могла на себя смотреть. В такие моменты она запиралась в ванной и плакала, не включая свет, чтобы вокруг нее было так же темно, как и внутри, а после пила снотворное и засыпала. Утром ее будил Денис, она собиралась и он вез ее в университет. А там снова надевалась маска молодой, красивой и успешной невесты состоятельного кавалера. И ей снова завидовали, она снова улыбалась, шутила и всем своим видом старалась показать, насколько счастлива.

– Смотри, идет звезда универа, – шептала одна девушка дугой, – Сияет, что аж глаза слепит. Хоть бы раз ее грустной или недовольной увидеть!

– А чего ей грустить-то? Вот мне есть о чем. У нас с Женей хоть и любовь, зато денег ни копейки, а он замуж зовет, а как мы можем пожениться, если нам и жить негде и не на что. А ей-то хорошо, у нее и любовь и деньги, всего с лихвой! – с сожалением рассуждала вторая.

Рита шла мимо и все слышала. Всегда довольна и счастлива? Это она-то? У нее и сейчас кошки на душе скребли, а тут еще они! Хотелось разрыдаться тут же у всех на глазах, но, естественно, Рита не могла себе этого позволить. Она шла спокойно и улыбчиво по направлению к туалету. Вошла в туалет. Осмотрелась. Никого. В эту же секунду с лица сошла улыбка, и по щекам покатились слезы. «Дуры! Деньги им нужны! Какие деньги, если есть любовь? Это меня никогда не любили… Никогда! Никто и никогда! И я решила компенсировать это деньгами… Дура! Какая же я дура! Лучше бы я официанткой работала» – в какой раз твердила себе Рита, и так же в очередной раз понимала, что уже ничего не изменишь. И ей приходилось надевать на лицо улыбку и вновь выходить к людям, которые никогда не должны были узнать, что на самом деле творилось у нее на душе, а главное в чем причина ее терзаний.