Шелковые нити

Когда вскоре после полудня помощник шерифа Найл Орледж прибыл в Маркет-Холл, чтобы допросить Рольфа Лефевра, там царила необычная для торговых рядов тишина, пронизанная каким-то непонятным напряжением.

Проследовав внутрь через массивный каменный портал, он увидел толпу мужчин в нарядных шелковых туниках, собравшихся перед одной из лавок. Явно озабоченные, они приглушенно переговаривались между собой – за исключением черноволосого мужчины, который что-то взволнованно говорил на иностранном языке, похожем на итальянский.

– Кто-нибудь знает, где можно найти Рольфа Лефевра? – требовательно спросил Найл своим зычным голосом.

Собравшиеся обернулись, с интересом уставившись на него, особенно на оковы и цепи, болтавшиеся на его поясе. Затем обменялись взглядами и медленно расступились.

Первое, что увидел Найл, шагая к прилавку, – это полотнища красного и багряного шелка, сорванные со стропил и беспорядочно разбросанные по полу. Он уже решил, что подвыпившая молодежь забралась сюда в обеденные часы и учинила разгром, когда почувствовал запашок смерти, слишком хорошо знакомый людям его профессии, особенно в летнюю жару, когда тела начинают разлагаться буквально в считанные минуты.

А затем он увидел ноги, торчащие из-под груды шелков, точнее, две пары ног – мужские в желтых шелковых рейтузах и башмаках, украшенных драгоценными камнями, и женские, босые и грязные.

– Вот черт! – выругался он.

Глава 24

– Как твоя нога? – спросила Джоанна, отпирая переднюю Дверь.

Этим утром у Грэма сняли лубки, и они провели целый день на ногах. Вначале они присутствовали на похоронах Томаса в Приюте для прокаженных, где он наконец скончался от чудовищных ожогов после шести дней мучений. Впрочем, он постоянно находился под воздействием усыпляющих снадобий и отошел с миром. Затем приняли участие в тихой свадебной церемонии, состоявшейся в церкви Святой Магдалины на Милк-стрит, где Олив и Деймиан Оксуик сочетались браком.

– Неплохо, – отозвался Грэм, следуя за ней в гостиную. Нестесненная лубками, его естественная походка была уверенной и размашистой, хотя он и чувствовал некоторую усталость, накопившуюся за день.

Джоанна улыбнулась, когда он повесил ее накидку на крюк и снял с ее головы вуаль, прикрывавшую заплетенные в косы волосы.

– Значит, тебе не требуется массаж? – Мастер Олдфриц, снимая лубки, порекомендовал массировать ногу, чтобы снимать неприятные ощущения на первых порах, и продал Грэму специальную мазь для этой цели. Перехватив лукавый взгляд Джоанны, Грэм улыбнулся и сказал, что это отличная идея.

– Ах ты, озорница! – Грэм обнял ее сзади, накрыв ладонями ее груди поверх лавандового платья. – Не могу дождаться, когда ты примешься за дело, – произнес он, уткнувшись носом в ее волосы.

– Нет, правда, если ты не хочешь…

Со стоном притворного отчаяния Грэм подхватил ее на руки, так что ее туфли упали на пол, и понес в кладовую, где хранилась мазь. Весь день ставни были закрыты, и в тесном помещении было сумрачно и прохладно.

Поставив ее на ноги, Грэм расстегнул пояс и снял тунику. Затем сел на край кровати – уже полторы недели он спал наверху в одной постели с Джоанной – и стянул с себя сапоги и рейтузы, оставшись в рубахе и подштанниках.

– Я удивился, когда увидел, что Лайонел Оксуик обнимает Олив после бракосочетания, – заметил он, растянувшись на кровати. – Особенно если учесть, что это стоило разрыва помолвки Деймиана с его юной невестой.

В письме Элсуит, оставленном дочери, где она подробно описала свой безумный замысел навеки соединиться с Рольфом Лефевром, к счастью, не было упоминания о связи Олив с главой гильдии торговцев шелком и ее беременности. Деймиан, знавший об этих запретных отношениях – Олив была слишком расстроена, чтобы помешать ему докопаться до истины, – объявил всему свету в целом и своему отцу в частности, что он отец ребенка Олив и намерен сделать ее своей женой как можно скорее. Лайонел Оксуик пришел, разумеется, в бешенство, но обычаи и церковь были на стороне молодой пары. Для женщины внебрачная беременность не считалась тяжким грехом при условии, что мужчина поступит честно и женится на ней.

– Бьюсь об заклад, я знаю, почему мастер Лайонел смягчился по отношению к Олив, – сказала Джоанна, открывая баночку с благоухающей мазью. – Несколько дней назад она рассказала мне, что собирается приготовить какое-то снадобье для его желудка. Должно быть, оно помогло.

Грэм улыбнулся:

– Ты видела, как Олив смотрела на Деймиана, когда произносила брачные обеты?

Джоанна улыбнулась в ответ:

– Да, и как он смотрел на нее. Думаю, Рольф Лефевр скоро станет для них далеким воспоминанием, и к тому времени, когда появится ребенок, они забудут, кто его настоящий отец.

– Любовь обладает странной властью, – сказал Грэм. – Порой кажется, что она способна изменить саму природу вещей, подобно алхимии. – Встретившись с ее взглядом, он поспешно отвел глаза.