Шелковые слова

— Почему? Да потому что я этого не хочу, вот почему. Переночевать здесь ты можешь, так как уже поздно. Но утром тебе придется уйти. Я постараюсь придумать какое-нибудь решение нашей… э-э…

— Проблемы?

— Да, проблемы! — выкрикнула она, взбешенная его спокойствием.

Он отвернулся, прошелся по комнате, уставившись в пол, а затем круто развернулся и отрывисто спросил:

— Где же ты предлагаешь мне спать? Лейни сразу же представила его в зале суда, допытывающимся у какого-нибудь бедолаги: «Где вы находились в ночь убийства?» Взгляд его был весьма строг, а поза просто-таки устрашающей, хотя наряд несколько отличался от костюма-тройки, который он, вероятно, надевал для выступлений на судебных заседаниях.

— В соседней комнате нет кровати, и я, черт побери, не собираюсь втискивать свои семьдесят пять дюймов в шестидесятидюймовый диванчик.

— Следовало подумать об этом, прежде чем вламываться… Ой! — вскрикнула она, хватаясь за бок.

— Что такое? Господи. Черт! Лейни? В чем дело?

— Ничего, ничего, — пробормотала она, скрючившись. Затем медленно выпрямилась, нетерпеливо отмахнувшись от его протянутых рук. — Это просто спазм, — пояснила она между частыми, мелкими вдохами. — Бывает иногда.

— А доктору ты говорила? Что он сказал? Уже прошло? Как часто это случается? Господи, ты меня так больше не пугай.

К этому моменту оба они уже находились в постели, под одеялом, и руки Дика бережно ощупывали ее, словно в поисках возможных повреждений.

— Прошло уже. Все нормально.

— Точно?

— Да. Дик…

— Мне нравится слышать свое имя из твоих уст.

— Дик, перестань…

Закончить фразу ей не удалось — помешали его губы.

— Только один поцелуй, Лейни, только один разочек. — Он коснулся ее губ, заставляя умолкнуть, дразня, пока не пресытился игрой. Язык его превратился в великого искусника — властного, но вместе с тем нежного. Легонько поглаживая языком язык Лейни, он побуждал ее к активному участию, и она чувствовала, как сопротивление ее тает. Они жадно впились в уста друг друга.

Дик обвил ее руками. Его запах, осязание его шершавой, поросшей волосками кожи — все это вдруг сделалось столь же необходимым, как в ту ночь. Потребность эта, затаившаяся в глубине ее существа, возродилась вновь. Если он не будет дотрагиваться до нее, целовать, она непременно умрет, мелькнуло у нее в голове. Лейни ощущала у своего бедра символ его мужественности, горячий и твердый. Ей нестерпимо хотелось снова почувствовать его внутри себя, такой налитой, пульсирующий, заполняющий пустоту ее, Лейни, жизни. Но нельзя, чтобы он узнал об этом. Нельзя.

— Лейни… — вымолвил он, отрываясь от ее губ. Лизнул их языком. — До чего же ты вкусная! Лучше любого пирожного. Сколько бы ни наслаждался тобой, никогда не насытюсь. — Губы Дика переместились с ее лица на шею, которую он принялся нежно, любовно покусывать. — Боже, я мечтал об этом несколько месяцев. Так скучал по тебе, с того момента, когда понял, что ты ушла. Так жаждал вновь обнять тебя, ощутить рядом твое чудесное тело, почувствовать твой вкус.

Рука его легла на ее теплые и полные груди. Он стал осторожно, легонько поглаживать их, пока соски не откликнулись на ласку. Тогда он наклонился и принялся целовать их сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Лейни тихонько вскрикнула, и тотчас, словно эхо, послышался его стон. В следующее мгновение Дик резко вскинул голову.

— Черт, — виновато вздохнул он. Потом положил голову ей на грудь, пока его дыхание не замедлилось, а страстное желание не утихло.

Когда наконец он приподнялся и посмотрел на нее, в глазах его еще вспыхивали искорки пламени страсти, притушенного, но не погашенного.

— Я весь день тебя изводил. Не стану еще и сейчас набрасываться. Входя к тебе в комнату сегодня вечером, я дал себе слово, что мы будем просто спать, и ничего больше. — Протянув руку, он выключил свет. — Как ты обычно спишь?

Все тело Лейни пылало желанием. Ей стоило немалых усилий дышать ровно. Лейни боялась, что он заметит, как она возбуждена и как неистово колотится ее сердце. Она знала: стоит ей только дотронуться до Дика, коснуться его рукой в молчаливой просьбе — и он тотчас отбросит прочь все угрызения совести и будет любить ее. Но как бы ей этого ни хотелось, она не могла такого допустить. Лучше уж позволить ему отказаться от близости с ней сейчас, чем уступить своей слабости, а потом сожалеть об этом поступке. Лейни повернулась на бок, спиной к Дику:

— Вот так.

— Ну и хорошо. Не волнуйся, я тебя ночью не задену. Спокойной ночи. — Убрав волосы с ее шеи, он нежно поцеловал ее. Затем он придвинул ноги к ее ногам, чтобы согреть их. А через мгновение он придвинулся весь и нежно обнял ее.