Шелковый плат

Очнулся Святополк закованным в колодки в тёмном княжеском погребе. Сначала он долго не мог понять, где он и отчего не может шевельнуться. Понемногу глаза стали привыкать к кромешной темноте. Святополку было холодно, руки и ноги ныли от мучительных тисков колодок. В каменном погребе было ужасно сыро, на стенах висела плесень, откуда-то с потолка капала вода. Сквозь маленькое окошко под самым потолком лился тусклый лунный свет. Постепенно Святополк привык и к неудобной позе, и к сырости, и к страшному трупному запаху, исходившему из тёмной глубины погреба. Рядом с собой он обнаружил спящего Всеслава. Святополк Ярославич осторожно разбудил друга.

— Ого, — зашептал Всеслав, — а я уж думал, что не проснёшься ты.

— Скажи, за что нас дружинники в колодки заковали?

— Ох, — вздохнул Всеслав, — за неправду варяжскую. И ведь судил нас князь, и приговорил нас обоих к варяжской неволе. Мы теперь рабами навеки стали, а всё из-за этих варягов, прибери Мора их души!

— Да быть того не может! Перун бы не допустил, чтоб верные рабы его на чужбину, точно скот, были угнаны! За что же нас? В чём вина наша?

— Да вот, за кривду варяжскую нас и уводят в полон. У князя нашего с варягами свои дела имеются, — тут Всеслав заохал, запричитал и отвернулся к сырой стене погреба.

Сколько доле не расспрашивал Святополк друга, слышал в ответ лишь оханья, да жалобы на злых варягов. Постепенно ему надоели пустые расспросы, и он умолк, погрузившись в раздумье. Тяжёлые мысли опутали его и сдавили, точно непосильная ноша. Неужели всё, что слышал он от друга, было правдой? Что с ними будет? Постепенно озноб начал пробирать его до костей. Всеслав дремал, прислонившись к склизкой стене. Дурманящий запах гнили усилился, перебивая все мысли, путая их, доводя разум до полного отчаянья. Тишина была невообразимая: ни мышь не пискнет, ни доска не скрипнет, и даже кузнечики умолкли.

Глаза Святополка уже начали смыкаться, как вдруг он заметил в слабом свете луны какой-то силуэт. Маленькая фигурка беззвучно выплывала из темноты, становясь всё отчётливей и ярче. Наконец Святополк явственно увидел девочку лет одиннадцати, которая танцевала в потоке лунного света, струившегося сверху через маленькое окошко. Её движения были таинственны, грациозны и совершенно бесшумны. То вскидывая вверх свои тонкие руки, то отбегая в угол или в сторону, она кружилась перед узниками в свете луны, тихо и печально, заставляя замирать сердце. Неожиданно она бросила взгляд на Святополка, пронизывая его насквозь ледяным взглядом, от которого стало втрое холоднее, чем было прежде. Немея от непонятно откуда взявшегося страха, он вгляделся в её нежное детское личико. Распущенные светло-русые волосы спадали на плечи, губы застыли в странной полуулыбке, прозрачные глаза впивались прямо в него.

— Кто ты? — наконец прохрипел он. — Зачем ты пришла?

В ответ девочка засмеялась, но Святополк не услышал не единого звука. Он было пришёл в ужас от этого наваждения, но спасительная мысль осенила его и немного успокоила.

— Тайный лаз! Конечно! Выведи меня, умоляю! Возьми у меня всё, что ни пожелаешь! Возьми всё, что ни есть у меня, только выведи! Молю тебя!

Девочка улыбнулась и бросила лукавый взгляд на шёлковый плат, что до сих пор был заткнут за пояс Святополка. Колодки, сдавливавшие его ноги и руки, будто сами по себе развязались и с глухим стуком упали на земляной пол. Он встал и увидел, что девочка куда-то карабкается по стене. Святополк последовал за ней и оказался на верхнем ярусе погреба, где было совсем темно. Однако от девочки будто исходил свет, она вела его за собой, как путеводная звезда, а он несмело шагал вслед за ней, широко раскрыв глаза, пытаясь поверить, что это всё ему не снится.

— Куда ты ведёшь меня? — спрашивал он, но девочка молча делала знак следовать за ней, и тот повиновался.

Она приблизилась к стене, отодвинула массивную кованую решётку и исчезла в чёрном мраке лаза. Святополк последовал за ней. Девочка змеёй просачивалась по узкому лазу, точно ручей текла между камней и кореньев. Широкоплечий же мужчина с трудом продирался сквозь лаз, похожий на лисью нору, разрывая одежду и стирая кожу в кровь. Потолок, подпертый скрипучими гнилыми брёвнышками, грозил обвалиться в любую минуту. Несколько раз Святополк застревал намертво, как ему казалось, так что даже шевельнуться было нельзя, но всякий раз каким-то чудом просачивался между тисками земли и камня. Наконец впереди стал виден выход. Свет занимавшейся зори обагрил лицо Святополка. Он вздохнул полной грудью, высунув голову наружу. Перед ним было поле, а позади него неприступный городской вал с частоколом на самой вершине. Неожиданно он почувствовал, как маленькая ледяная ручка ухватилась за один край платка и потянула его на себя. Подняв голову и оглядевшись, Святополк ничего не увидел, перед ним никого не было. Платок тоже исчез.