Шелковый путь «Борисфена» (СИ)

— Нет, синьора графиня. — Мара отвечала вежливо, но при этом глаз на Нину не поднимала. — Как я вижу, Паола еще не вернулась. Не думаю, что она придет скоро. Четыре дня назад у нее начался запой.

— Запой?! — ужаснулась Нина.

— Да, сударыня, — спокойно продолжала девочка. — Паола — прекрасная служанка. Она превосходно содержит дом и замечательно готовит, когда не пьет.

— Но как можно терпеть пьющую прислугу? — удивилась Антонела. — На нее же никогда нельзя положиться!

— Ее нельзя выгнать, — пояснила Мара, — тогда она совсем пропадет.

Дом понравился Нине. Здесь не пахло ни сыростью, ни мышами. Лестница, ведущая на второй этаж, была светлой и чистой, с мраморными ступенями и красивыми дубовыми перилами. В стене, в небольшой нише, — крохотный фонтанчик, повторяющий большой фонтан на площади, — Эол, сидящий верхом на дельфине.

— Хороший дом, — вырвалось у Нины. — У Сандро замечательный вкус!

— Вам нравится? — улыбнулась Мара, и в ее улыбке промелькнуло что-то удивительно приятное. — Мне тоже. Это мы вместе выбирали. Сандро купил этот дом, чтобы у меня было приданое, если я захочу выйти замуж.

— А ты хочешь, Мара? — слова девушки пробудили в Нине внезапную надежду.

— Что вы, синьора! Конечно, нет! Разве я могу его оставить? Кто же будет о нем заботиться, если я уйду?

— Хм! — отреагировал на ее слова Киселев. — Сейчас заботится нужно о тебе, а не о нем.

Он внес девушку в комнату, на которую та указала, и опустил на узкую кровать без полога, застеленную шелковым покрывалом. Похожая кровать была у Нины в девичестве, вот только над изголовьем у нее не висело серебряное распятие. Что-то в облике этого дома не вязалось с тем, что Нина знала о Сандро и Маре. “А не ошибаюсь ли я снова, как в истории с Лидией?” — промелькнуло в голове у графини. Но как же тогда относиться к присутствию девушки рядом с мужчиной, к тому, что живут они в одном доме?

Разув свою неожиданную пациентку, Киселев обнаружил, что нога ее распухла и приобрела нездоровую синюшную окраску.

— Покрути стопой! — велел он.

Мара выполнила приказ и при этом слегка поморщилась:

— Больно.

— Ясно… — прогудел себе под нос Данила Степанович и пояснил по-русски, обращаясь к Нине Аристарховне, — девчонке повезло, перелома нет, иначе она даже пальцами не пошевелила бы.

Он взял длинное льняное полотенце, висевшее у деревянного умывальника, и туго перевязал Маре ногу. Девочка сразу же заулыбалась, ей стало легче.

— Недели две старайся ходить поменьше, — давал он ей рекомендации, — а когда вернется служанка, пришлешь ее ко мне, я дам свинцовую примочку и специальную мазь от отека.

— Спасибо, доктор, вы так добры, — прошептала Мара, — вот только я, к сожалению, не смогу вам заплатить, сегодня у меня украли все деньги. Но когда приедет Сандро, он непременно вернет долг!

Пора было уходить, но Нина не могла двинуться с места. Как же можно оставить девчонку одну? Без денег, без прислуги, с покалеченной ногой. Она же умрет здесь от голода и холода! Нет, какая бы ревность ни терзала сердце, Нина не могла этого допустить. Пусть Мара олицетворяет для Сандро все девять муз сразу, графиня Милорадова — выше этого.

Кроме того, теперь у синьора Лоренцини нет выхода, он будет вынужден явиться к Нине, если захочет получить свою музу обратно!

Войдя в палаццо, девушка замерла в восхищении, разглядывая роспись на потолке вестибюля.

— О, какая красота!

В такой же восторг ее привели гобелены и картины на стенах. А увидев незаконченную вышивку, она буквально онемела. Неужели ТАКОЕ можно создать при помощи цветных стекляшек, иголки и нитки?

К огромному удивлению графини, Антонела изъявила желание приютить танцовщицу у себя, а Данила Степанович не сказал ни слова против.

Мара оказалась совсем необременительной гостьей. Первое время она очень стеснялась, и большую часть времени проводила в апартаментах Антонелы, но потом освоилась и стала выходить в гостиную и во двор. При этом она ни разу не покинула дома. Больше всего ее смущало внимание со стороны хозяйки. Нина заметила это и постаралась вести себя с ней как можно сдержаннее, не задавая никаких вопросов, не интересуясь ничем, но и ни в коем случае не игнорируя ее.

Мара была мила, скромна и обладала приятными манерами. Порой у Нины возникало сомнение: эту ли девушку они видели в цыганском наряде с ярким бубном в руках? Но нет, это была все та же Мара, любовь к которой Сандро ни от кого не скрывал. Она подружилась с Антонелой, души не чаяла в Киселеве и подкупила Нину своим трудолюбием и неподдельным восхищением вышивкой.

— О, синьора графиня, позвольте мне вышить кусочек неба, — попросила однажды Мара, присмотревшись к тому, как это делает Нина. Графиня великодушно позволила, и с тех пор они вместе увлеченно заканчивали работу.