Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

После переговоров заморин, правитель Калькутты, дополнительно переговорил лично с да Гамой и попросил объяснить, почему, если король Португалии действительно обладает невероятными богатствами, превосходящими богатства всех царей мира, как говорит ему адмирал, он не может предоставить доказательства. Когда придворные заморина увидели преподнесенные ему коллекции шляп, умывальников, несколько нитей коралла, сахар и мед, они рассмеялись вслух. Даже самый нищий торговец из Мекки не станет обижать своего правителя такими жалкими дарами, сказали они[946].

Напряжение нарастало. Португальцы обнаружили, что все их движения ограничены и находятся под пристальным вниманием большого контингента охраны, «вооруженной мечами, боевыми топорами, щитами, луками и стрелами». Да Гама и его люди опасались худшего, пока, в конце концов, внезапно заморин не объявил, что разрешает португальцам выгрузить товары и начать торговлю. Они запаслись специями и различными товарами, чтобы показать, что обнаружили в своей поездке. То, что они привезли домой, изменило мир.

Возвращение да Гамы после двухлетнего эпического путешествия отмечали с размахом. Во время церемонии в Лиссабонском соборе, чтобы отметить его успех, Васко открыто сравнивали с Александром Великим. Это сравнение было охотно воспринято и часто использовалось писателями, причем не только в Португалии, чтобы описать открытие неизведанного мира Востока[947].

То, что он добрался до Индии, было большим достижением для короля Мануэля, который немедленно отписался Фердинанду и Изабелле (своим тестю и теще), расхваливая свои достижения. С нескрываемым удовольствием он писал о том, что его люди привезли «корицу, гвоздику, имбирь, мускатный орех и перец», а также другие специи и растения, «множество драгоценных камней всех видов, включая рубины и многое другое». «Несомненно, – добавил он радостно, – Ваши Величества будут рады это услышать»[948]. Колумб говорил о возможностях, а да Гама добился результата.

Тем не менее правители Испании получили некоторое утешение. После первой экспедиции через Атлантику Фердинанд и Изабелла просили у папы разрешения объявить все территории, обнаруженные за Атлантикой, территорией Испании. То же самое было сделано и в отношении португальских экспедиций в Африку в XV веке. Не менее четырех папских булл было выпущено в 1493 году. Это определяло, как следует поступать со вновь открытыми территориями. После долгих препирательств о том, где именно провести линию, к 1494 году условия были согласованы. Был подписан Тордесильясский договор, который установил границу в 370 лиг за пределами островов Кабо-Верде. Как гласил договор, в указанном океане должна была быть проведена прямая линия, соединяющая север и юг от полюса до полюса, от Арктики до Антарктики. Все, что к западу, будет принадлежать Испании, а к востоку – Португалии[949].

Через 13 лет значение соглашения стало окончательно ясно. К 1520 году португальские корабли проводили исследования дальше на восток, чтобы добраться до Малакки, Островов пряностей и Гуанчжоу. Испанцы тем временем не только поняли, что открыли два новых континента, но и при помощи невероятного моряка, который пересек Тихий океан и добрался до Островов пряностей (Молуккских островов), ухитрились совершить первое беспрецедентное кругосветное путешествие. Была некоторая ирония в том, что человек, возглавивший миссию, был португальцем, которого нанял на службу испанец, пожелавший профинансировать путешествие на Острова пряностей, и захватил эти земли не для своей родины, а для соседней страны-противника[950]. Когда Фернао ди Магальяйнш, более известный как Фердинанд Магеллан, отправился в эту эпическую экспедицию в 1519–1520 годах, Португалия и Испания вновь сели за стол переговоров, чтобы согласовать границу в Тихом океане, которая соответствовала бы той, что уже начертили в Атлантике. Два соседа по полуострову разделили между собой земной шар. Они получили на это благословение от папы, а значит, и от Бога[951].