Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

Третьим в Бухару приехал колоритный человек по имени Джозеф Вульф. Сын немецкого раввина, Вульф принял христианство. Он был исключен из духовной семинарии в Риме, изучал теологию в Кембриджском университете под руководством антисемита, чьи взгляды были настолько провокационными, что студенты забросали его тухлыми яйцами на улицах Кембриджа[1209]. Отправившись в путь в качестве миссионера, он изначально намеревался искать потерянные племена Израиля. В конце концов он добрался до Бухары и нашел там послов, о которых уже давно никто ничего не слышал. Эмир уже знал, что этот эксцентрик скоро прибудет, получив заранее письмо, которое гласило: «Я, Джозеф Вульф, известный дервиш от христианства… я собираюсь в Бухару, чтобы расследовать отчеты об убийствах Конолли и Стоддарта, слух, в который я, зная гостеприимство жителей Бухары, конечно же не поверил». Ему повезло не разделить их судьбу, даже после того как его арестовали и приговорили к смерти. В конце концов он был отпущен на свободу, однако опасность была очень близка[1210].

Ирония заключалась в том, что со стратегической точки зрения у России не было большого интереса к Бухаре. Этнографические исследования этого периода, например, книги о хазарах Алексея Левшина, которые стали очень популярны в Санкт-Петербурге, подогрели интерес к людям, которые не умели ни читать, ни писать, у которых, однако, были «зачатки музыки и поэзии», несмотря на их кажущиеся невежество и грубость[1211]. Как писал Бернс, цели России в регионе были исключительно скромными: их интересы заключались в том, чтобы подстегнуть торговлю и остановить захват россиян в рабство. Проблема заключалась не в том, что это утверждение затерялось в работе Бернса, а в том, что он вернулся домой в Британию с тревожным сообщением: «Двор в Санкт-Петербурге давно вынашивает планы в этой части Азии»[1212].

Это подогнало растущие интересы Британии в других частях Азии. Генеральный консул в Багдаде, Генри Роулинсон, неустанно повторял всем, кто его слушал, что, если рост России не будет остановлен Британской империей, это создаст большую угрозу для Индии. Предлагалось два решения: Британия должна или расширить свою империю на территорию Месопотамии, чтобы создать надежный буфер, защищающий подходы с запада, или отправить войска из Индии, чтобы атаковать русских на Кавказе[1213]. Роулинсон взял на себя поддержку местных антироссийских восстаний повсюду, где он только мог отыскать несогласных. Он отправил оружие и деньги имаму Шамилю, власть которого в Чечне была достаточно сильна и который постоянно был костью в горле для России в середине XIX века[1214]. Поддержка, которую он предоставил, способствовала зарождению длительной традиции чеченского терроризма против России.

То, что после этого Британия захотела воспользоваться шансом и сильно урезать территорию России, было неизбежно. Ситуация с отношением к христианам в Османской империи была быстро и умело обострена, и в 1854 году британские войска были отправлены к Черному морю, где к ним присоединились французы, которые хотели защитить свои обширные интересы в Константинополе, Алеппо и Дамаске. России нужно было преподать урок[1215].

По словам лорда Пальмерстона, «самой главной и реальной причиной войны было сдерживание агрессивных амбиций России». Смутная, мрачная война, которая велась в Крыму, на Азовском море, включая периодические вспышки в других местах, например на Кавказе и Дунае, предполагала гораздо больший и ценный выигрыш, чем было заявлено. Харизматичный и уважаемый министр иностранных дел Британии представил своим коллегам официальный план расчленения России. Контроль России и, как следствие, защита британских интересов в Индии, кроме того, контроль над Крымом и всем Кавказом собирались передать османам[1216]. Хотя этот экстравагантный план не был исполнен, он стал свидетельством того, насколько Британию волновало расширение России.

Некоторые были потрясены англо-французским вторжением. Яростно и пространно описывая эту войну, Карл Маркс высказал огромное количество идей о разрушительном влиянии империализма. Впервые они были опубликованы в Манифесте коммунистов за несколько лет до этого.

Маркс детально задокументировал увеличение военных расходов и дал обширные комментарии в New-York Tribune, в которых он яростно осудил лицемерие тех, кто развязал войну на Западе. Он едва сдержал ликование, когда лорд Абердин был вынужден уйти в отставку с должности премьер-министра после тяжелых потерь, понесенных в России. В то время как цены в Лондоне росли, и это вызывало протест, Марксу было очевидно, что империалистические настроения Британии были продиктованы жалкой кучкой элиты и осуществлялись за счет народных масс. Коммунизм родился не во время Крымской войны, но был определенно закален там[1217].