Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

Они вели себя как криминальная банда. И хотя они всегда сражались с врагами, стоя плечом к плечу, они были очень подозрительны по отношению друг к другу. «Они никогда не ходят справлять нужду по одному, – заметил один из авторов, – но всегда (ходят) с тремя товарищами, чтобы охранять их, с мечом в руке, так как у них мало доверия друг к другу». Никто из них не стал бы сомневаться перед тем, как ограбить коллегу или даже убить его[527]. Они регулярно принимали участие в оргиях, занимаясь сексом друг перед другом с особой разнузданностью. Если кто-то из них заболевал, его просто оставляли. Выглядели они соответствующе: «От кончиков пальцев до самой шеи они покрыты темно-зелеными татуировками – узорами»[528]. Это были суровые люди, которые жили в суровые времена.

Они в основном торговали воском, янтарем и медом, а также качественными мечами, которыми восхищался весь арабоговорящий мир. Однако была еще одна, достаточно прибыльная статья доходов, которые направлялись по рекам в Россию и Скандинавию. Это хорошо иллюстрируют шелка из Сирии, Византии и даже Китая, которые находят в захоронениях по всей Швеции, Дании, Финляндии и Норвегии. При этом огромная часть текстиля просто не сохранилась[529].

Пожалуй, деньги говорят о торговле с дальними регионами лучше всего. Удивительно богатые залежи монет находят по течению рек, которые ведут на север – на территории северной России, Финляндии, Швеции и, кроме прочего, Готланда (самый большой остров Швеции). Это показывает, какие огромные доходы получали викинги-русы от торговли с мусульманами и Багдадским халифатом[530]. Один из ведущих специалистов по валютам подсчитал, что прибыль от торговли с исламскими странами составляла до десятков, а иногда и сотен миллионов серебряных монет. По нынешним временам это была мультимиллионная индустрия[531].

При совершении таких длительных и опасных путешествий, когда протяженность дороги составляла примерно 3000 миль, и награда должна была быть соответствующей. Неудивительно, что товары нужно было продавать сразу в больших количествах, чтобы получить существенную прибыль. На юг отправляли несколько категорий товаров, но важнейшим из них были рабы. На человеческом трафике можно было хорошо заработать.

7. Путь рабов

Когда дело доходило до порабощения местного населения и отправки на юг, русы были безжалостны. Известные «своими размерами, телосложением и храбростью» викинги-русы «не возделывали поля и жили грабежом», как писал один из арабских авторов[532]. Сельским хозяйством занимались порабощенные местные жители. Было захвачено так много рабов, что даже само их название – славяне – произошло от слова slave, которое означает раб[533].

Со своими пленниками русы обращались очень бережно. «Они хорошо относятся к рабам, одевают их соответствующе, так как они для них – объект торговли», – писал один из современников[534]. Рабов перевозили по рекам, они оставались прикованными все время, пока корабли преодолевали пороги[535]. Высоко ценились красивые женщины, их продавали на рынках Хазарии и Волжской Булгарии, а затем их переправляли дальше на юг. Но перед этим их похитители вступали с ними в половые контакты[536].

Рабство было важной частью общества викингов, частью его экономики, и не только на Востоке. Значительная часть литературы и письменных источников с Британских островов показывает, что наипервейшей целью атак длинных судов были не насилие и грабеж, как принято думать, а захват живых пленников[537]. «Спаси нас, Господи, – молил один из франкских проповедников, – от диких северян, которые разрушают нашу страну; они забирают… нашу молодежь, невинных мальчиков. Мы умоляем тебя спасти нас от этого зла»[538]. Вдоль путей, по которым перевозили рабов, исследователи находили скобы, наручники и замки. Особенно в Северной и Восточной Европе. Новые исследования показывают: то, что долгое время считалось загонами для скота, на самом деле предназначалось для людей, которых должны были продать в таких местах, как, например, Новгород, где на пересечении Великой и Холопьей улиц находился рынок[539].

Желание получить прибыль от работорговли было очень велико. Некоторые скандинавы получили от местных правителей лицензию на грабеж новых регионов и захват пленников, другие же стремились захватить в плен друг друга. «Как только один из них ловил другого, – писал один сведущий клирик XI века, – он без всякой жалости продавал его в рабство своим же товарищам или варварам»[540].