Шелковый шнурок(изд1985)

— Дзенькую бардзо, Арсен, за твоё доброе сердце! Кабы не туга по отчизне любимой, то остался бы тутай с вами! Но должен ехать, ибо та земля польская — родная и так же прекрасна, как и ваша… Кличет она меня, манит к себе, как мама милая. — В его голубых глазах блеснули слезы, он начал прощаться. — Прощайте, друзья мои дорогие! Пусть вам счастливо живётся-можется! Люблю вас, как родных! Не забывайте пана Мартына, а он вас до последнего дня своего не забудет! Пани Зинка будет напевать вечерами ваши чудесные песни, и мне станет казаться, что я снова с вами — и в радостях, и в горе… Если же доведётся кому из вас быть в наших краях, то помните, что есть там сельцо Круглик, что живёт в нем ваш побратим и верный друг Мартын Спыхальский!

Последние объятия, последние поцелуи — и пан Мартын уже на коне. Тронул жеребца ногами под бока, тот затанцевал нетерпеливо, сдерживаемый поводьями, взвился на дыбы и сорвался с места в галоп.

Зинка смахнула слезы со щёк, грустно улыбнулась всем, помахала рукой и крикнула на коней. Колёса заскрипели, воз тронулся и покатился по торному шляху на запад, все быстрей и быстрей.

На далёком холме Спыхальский поднялся на стрёменах, взметнул вверх руку с шапкой — и вскоре скрылся из виду…

— Вот и все, нет с нами пана Мартына. Будто частицу сердца забрал с собой, — глухо произнёс Арсен. — Не так давно расстался я с воеводой Младеном, Ненко, не успел поплакать над могилами Секача, Иваника и деда Шевчика, как пришлось, пожалуй, навсегда, проститься со Спыхальским… Хоть ты, Роман, не надумай махнуть на Дон, да ещё со Стёхой!..

— За меня не волнуйся. Прирос я к Фастову, как кора к дереву. — И голубоглазый дончак привлёк к себе улыбающуюся жену.

Арсен обнял их за плечи, крепко прижал к груди, а потом легонько оттолкнул от себя.

— Ну, идите! А мы со Златкой немного побудем здесь…

Они остались вдвоём. Стояли на вершине и долго смотрели в ту сторону, куда уехал пан Мартын с новой семьёй. Потом казак заглянул любимой в глаза, словно в густую синеву моря…

Он нежно взял шершавыми, мозолистыми руками голову Златки, осыпал лицо её поцелуями.

— Златка! Милая моя!

— Арсен! Любимый!..

Струился, дрожал наполненный весенним благоуханием воздух. И небо, мирное, безоблачное, глядело на них с высоты и словно улыбалось им.

Присели у дороги. Арсен положил голову на колени Златке и закрыл глаза. Перед его мысленным взором промелькнули страшные картины минувшего — неволя, побег, бои, походы… Для чего все это? Кому нужны муки и кровь, бедствия и смерть людская? Чьё полное чёрной злобы сердце жаждет погромов, пожарищ, руин?.. Разве счастье не в ощущении того, что ты живёшь, дышишь воздухом родной земли, наслаждаешься улыбкой любимой и теплом её ласковых рук?

Сердце Арсена замирало от неги и ласки. Златка целовала его глаза, тонкими пальцами перебирала волнистый чуб, гладила твёрдые шрамы зарубцевавшихся ран. Заметив за ухом след от пули, нагнулась, коснулась его губами.

— Тяжело приходилось тебе, милый? — прошептала она.

— Тяжело.

— Ты никогда больше не оставишь меня? Правда? Будём теперь всегда-всегда вместе?

— Будем, Златка! Будем, родная!

Они умолкли. Златка любовалась беспредельным простором, внимая радостному пению жаворонка. Арсен тоже вслушивался в торжественную музыку весны.

Вдруг его ухо уловило далёкий топот копыт. Он встал, посмотрел вокруг. На горизонте двигалась какая-то темная точка. Что это? То ли ветер гонит перекати-поле по бескрайней степи, то ли торопится с важной вестью всадник? Арсен пристальнее всмотрелся в даль. Нет, это не перекати-поле! Стремительно, то исчезая на мгновение в не видимых отсюда балках, то выныривая на зелёных волнах холмов, приближается верховой.

Гонец!

Уже видно, как рдеет, точно головка мака, малиновый верх его шапки, искрятся в солнечных лучах самоцветы на ножнах дорогой сабли. Летит быстрокрылой птицей сильный конь…

Златка встревоженно проследила за взглядом Арсена и тоже увидела всадника.

Кто это? Куда мчится? Зачем? Неужели опять война?

Арсен молча привлёк любимую к груди, словно хотел защитить её от всего злого на свете. А сердцем прислушивался к дали, и уже чудились ему звуки казачьих сурм, зовущих в поход, ржание боевых коней на коротких привалах, приглушённые голоса товарищей, едва слышимое бряцание оружия в тревожной ночной тиши… И понял он, что счастье его быстротечно. Вот-вот жизнь снова позовёт в нескончаемую дорогу, навстречу ветрам и грозам… Ибо и сама она, жизнь, — дорога без конца!..

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Роман «Шёлковый шнурок» завершает тетралогию известного украинского писателя, лауреата премии имени Леси Украинки Владимира Кирилловича Малика. Историко-приключенческие романы «Посол Урус-Шайтана», «Фирман султана», «Чёрный всадник» и «Шёлковый шнурок» — четыре самостоятельные книги, объединённые общим идейно-художественным замыслом. Они составили грандиозное полотно исторической жизни Украины, Польши, Болгарии, Турции, Западной Европы во второй половине XVII века.