Shell шокирует мир

Кроме того, и в политической жизни Маркуса произошло событие, которого он с нетерпением ждал: 29 сентября 1902 г. он был избран лорд-мэром Лондона. Тогда же произошло событие, имевшее для Маркуса огромное социальное значение. Он был в Роттен Роу, когда к нему обратился один из старших членов семейства Уэли-Коэнов, который имел сына по имени Роберт, недавно закончившего химический факультет Кембриджа. Молодой человек поступил на работу в метеорологическое правительственное бюро, но был скептически настроен относительно своих перспектив на государственной службе. У Маркуса поинтересовались, не могла бы Shell предложить парню что-нибудь более интересное?

Уэли-Коэны были членами англо-еврейской аристократической верхушки. Каких-то десять лет назад он не уделил бы Маркусу Сэмюэлю ни минуты своего времени, не говоря уж о желании видеть своего отпрыска одним из сотрудников Shell. Это был огромный прорыв к признанию. Так в Shell появился Роберт Уэли-Коэн, который станет одним из наиболее квалифицированных, наиболее ценных и преданных менеджеров компании.

ПОТЕРПЕВШИЙ КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ

Цепь событий, которая привела Маркуса Сэмюэля и его компанию к краю пропасти, началась с того, что один из танкеров Shell сел на мель в Суэцком канале с грузом керосина. Другой танкер компании пошел ему на помощь, но во время спасательной операции, пытаясь осветить первое судно, загорелся и сгорел.

В то же самое время Маркус пытался договориться с властями канала о перевозке водным путем в Великобританию бензина, полученного на нефтеперерабатывающем заводе в Балик Папане. Но оказалось, что перевозки бензина сопряжены с гораздо более серьезными трудностями и опасностями, чем можно было предположить. Необходимо было посылать танкеры с бензином не через Суэцкий канал, а вокруг мыса Доброй надежды, что чрезвычайно увеличивало затраты, но горящий танкер, находящийся в пределах прямой видимости из окон их офисов, заставлял суэцкие власти принять однозначное решение об отклонении запроса Shell.

Следующий сокрушительный удар пришелся по любовно взлелеянной Маркусом идее.

В течение многих лет он пытался убедить глубоко консервативное Адмиралтейство перевести огромный британский флот с угля на жидкое нефтяное топливо. Недавно к этому процессу подключился и первый морской лорд, адмирал сэр Джон Фишер. Но интересы угольных магнатов и огромные исторические инвестиции страны в индустрию и транспорт, работающие на паровой энергии, служили фактически непреодолимой преградой. Кроме того, имел значение и стратегический взгляд. Вся Британия, казалось, стояла на месторождениях угля, чего нельзя было сказать о запасах нефти.

Фишер, будучи самоуверенным и воинственным человеком, рискуя прослыть наименее популярным командующим всех времен, стремился подавить самодовольство штаба военно-морского флота рядом радикальных реформ. Он использовал любую возможность, чтобы высказаться о преимуществах нефтяного топлива. Оно было более дешевым и намного более эффективным, что, несомненно, должно было дать тактические преимущества в скорости и позволяло не держать на кораблях команды кочегаров, загружающих прожорливые печи все то время, пока судно находилось в море. Кроме того, Фишер придавал очень большое значение возможности кораблей, работающих на жидком топливе, двигаться на скорости, не оставляя след из тянущихся за ними облаков дыма.

Наконец, после того как Маркус предложил адмиралтейским чинам директорские посты (на самом деле фиктивные), пытаясь таким образом снять их беспокойство по поводу возможных проблем с поставками, а также предоставил всю имевшуюся у Shell техническую документацию по эксплуатации танкеров, работающих на нефтяном топливе, сопротивление было сломлено.

Корабль ВМС Великобритании «Ганнибал» был оснащен соответствующим оборудованием, и 26 июня 1902 г. Маркус вместе с экспертами Адмиралтейства отправился на поезде в Портсмут, чтобы наблюдать за проведением намеченных там испытаний. Толпа из нескольких сотен человек провожала корабль из гавани. В этот момент судно шло, как и было предусмотрено, сжигая в топках первосортный уэльский паровой уголь. Маркус и Фишер, стоя рядом, отметили тянущийся за кораблем тонкий след легкого дыма.

По сигналу, полученному с берега, «Ганнибал» перешел на жидкое топливо… и немедленно был окутан облаками тяжелого черного дыма.

Ни Фишер, ни Маркус не знали, что «Ганнибал» оснащен устаревшими испарительными горелками, а не распылительными, используемыми Shell и другими коммерческими перевозчиками. Судно было уже совершенно невозможно рассмотреть за дымовой завесой, изрыгаемой из его труб. Это было ужасное, оскорбительное фиаско.

С военной точки зрения события в Портсмутской гавани имели бедственные последствия. Переход военного флота на нефтяное топливо был отложен почти на 10 лет, что в немалой степени послужило причиной слабой готовности Британии к морским сражениям Первой мировой войны. Некоторые историки утверждали даже, что прямым результатом этого испытания могло стать поражение в войне.