Шеллинг

Человек зол или добр не случайно, его свободная воля предопределена. Иуда предал Христа добровольно, но он не мог поступить иначе. Человек ведет себя в соответствии со своим характером, а характер не выбирают. От судьбы не уйдешь! Учение о свободе выбора Шеллинг называет «чумой для морали». Мораль не может покоиться на таком шатком основании, как личное хотение или решение. Основа морали — осознание неизбежности определенного поведения. «На том стою и не могу иначе». В словах Лютера, осознавшего себя носителем судьбы, образец морального сознания. Истинная свобода состоит в согласии с необходимостью. Свобода и необходимость существуют одна в другой.

Учение Шеллинга о свободе — своего рода ответ на сформулированную Кантом антиномию: есть свобода в человеке, никакой свободы нет. Для решения этой антиномии была написана «Критика чистого разума». В мире явлений, говорил Кант, господствует необходимость, в мире вещей самих по себе человек свободен. Но что такое, по Канту, свобода? Это следование нравственному долгу, то есть опять-таки подчинение человека необходимости. Задача состоит в том, чтобы выбрать правильную необходимость.

У Шеллинга выбор уже сделан за человека. Он говорит об ответственности, но частично она передана в высшие инстанции. (Кант суров и беспощаден к личности, он требует от нее нравственности, ничего не обещая взамен.) Шеллинг рисует утопическую картину торжества добра над злом. Зло возникло с необходимостью и столь же необходимо исчезнет. Для этого должно завершиться полное отделение добра от зла. Зло сильно своей связью с добром, само по себе зло не имеет энергии. Мысль Шеллинга проста и гениальна: ни один злодей не называет себя таковым, он взывает к добру и справедливости; потоки крови пролиты во имя всеобщего блага; разоблаченное зло бессильно. Мысль Шеллинга в то же время наивна: зло хитроумно и каждый раз по-новому маскируется под добро.

Но дело не в знании. Указать пальцем на зло не значит победить его. Любовь, только сила любви способна обессилить ненависть и зло. Победа любви будет победой бога над природой, над величайшим таящимся в ней злом — смертью.

Трудно сказать, прочитал ли Шеллинг «Феноменологию духа». Так или иначе его трактат о человеческой свободе — своеобразный ответ Гегелю. Сотни Страниц «Феноменологии» ведут читателя к мысли о всемогуществе знания, которое достигает абсолюта в гегелевской диалектике. Из трактата Шеллинга вытекает, что знания недостаточно, наука может служить злу, науке нужен нравственный ориентир. А человеку тем более.

Что касается победы над смертью, то это следует, конечно, назвать утопией. Однако, дорогой читатель, мы живем в те времена, когда утопии становятся наукой, более того — сбываются. Наш соотечественник Николай Федоров, писавший полвека спустя после Шеллинга, всю свою жизнь думал об одном: о преодолении главного человеческого зла — смерти. И ему мало было сохранить жизнь живущему, он мечтал возвратить жизнь умершим. А от Федорова пошли импульсы к современной науке.

Смерть действительно величайшее зло. И не только для того, кто умирает, но иной раз для тех, кто остается жить. Шеллингу это довелось испытать на собственном опыте.

* * *

Каролина умерла 7 сентября 1809 года, скоропостижно, в расцвете сил.

Еще за несколько дней до этого они стояли вечером у окна в доме его отца, любуясь пейзажем, и она сказала: «Шеллинг, можешь ли ты поверить, что я здесь умру?» Он не мог об этом даже помыслить: она была совершенно здорова, слабым после длительной болезни был он; необходимость ему отдохнуть, рассеяться привела их в Маульбронн к родителям. Весной они хотели осуществить наконец давний свой плац поездки в Италию, новая австро-французская война помешала им и на этот раз. В Мюнхене стало неспокойно. Атмосфера политических доносов и преследований тяготила Каролину, два месяца она выхаживала больного мужа, и вот теперь в середине августа, когда он окончательно встал на ноги, они отправились в Вюртемберг.

Несмотря на плохую погоду, они много ходят пешком. 3 сентября, когда после трехдневного путешествия они вернулись домой, Каролина почувствовала себя плохо. Шеллинг вызвал местного врача. Вскоре стало ясно: дизентерия — болезнь, которая свела в могилу Августу. Шеллинг отправил нарочного в Штутгарт за братом, теперь уже известным врачом. Карл Шеллинг прибыл слишком поздно.