Шеллшок

Квадратный монумент не пошевелился. Лишь заходили желваки под толстым слоем жира, да чуть быстрее начали раздуваться ноздри, перепугав обитателей волосяных джунглей в носу, которые, наверное, преспокойно завтракали. В какой-то миг мне даже показалось, что Везувий вот-вот извергнется злобой, но Чимаррон лишь повернул голову и автоматически глянул в тот сектор, где раньше я заметил вздымавшиеся фонтанчики пыли.

Когда он вновь повернул ко мне свою раскаленную сковородку, он уже не ухмылялся, а произнес довольно добродушно:

— У тебя наметанный глаз, парень. Базовой моделью для этой пухалки послужила «хаммерли-150», но ее прежний владелец кое-что модернизировал, приладил глушитель. Бесподобная штука, как мне рассказывали, для того, чтобы без лишнего шума убрать неприятного тебе человека. А для того, чтобы сделать ее абсолютно бесшумной, необходимо обеспечить пуле дозвуковую скорость, порядка 213 метров в секунду на выходе из ствола. — Он раскрыл широченную ладонь. — Вот такие патроны от Фоччи самые подходящие. — Альда вновь поднял на меня глаза и добавил: — Я, конечно, использую его только для практики, из спортивного интереса. Шмаляю по кустам, камням, всяким там зверушкам.

— Ну, естес-ственно, мистер Чимаррон. И как успехи? Я имею в виду камни, кусты, зверушки. Подстрелили кого-нибудь?

— Ну, в гору я уже попадаю.

Его ответ меня удивил. Может быть, он не совсем безнадежен в смысле юмора. Чимаррон поерзал в кресле, снял пистолет с предохранителя и изготовил его для стрельбы. Надеюсь не в меня.

Местность вокруг была сплошь покрыта редкими мескитовыми деревьями и зарослями креозота, перемешавшимися с пушистыми кустами кассии и толокнянки. Метрах в пятнадцати перед нами отдельно рос большой куст креозота с узким шпилем-верхушкой. Чимаррон, не вставая, вытащил правую руку, быстро прицелился и выстрелил. Звук выстрела был похож на воздушный поцелуй школьницы. «Чмок!» — и верхушка упала, будто срезанная лезвием бритвы.

— Прекрасный выстрел, мистер Чимаррон, — не удержался я. — Вы чертовски здорово стреляете.

— Так себе… Ты, наверное, стреляешь лучше? Хочешь попробовать?

Вообще-то особого желания у меня не было. Это был его пистолет, его развлечение. Но у меня не хватило сил отказаться, особенно сейчас, когда ему так хотелось утереть мне нос.

— С удовольствием! — ответил я, передозировав оптимизма. — Почему бы нет? Только прежде ответьте на один вопрос.

Он выжидательно уставился на меня, излучая самодовольство. Я так и не понял, был ли он доволен удачным выстрелом или же тем, что ему удалось вовлечь меня в авантюру, из которой он несомненно должен был выйти победителем. Как бы то ни было, его настроение несколько улучшилось. А для него «несколько» означало «очень даже». Какова бы ни была причина, но он не только обстоятельно ответил на мой вопрос, но и испытал при этом явное удовольствие.

А спросил я его вот о чем:

— Такой маленький, безобидный вопросик, мистер Чимаррон. Мне известно, что вы являетесь президентом «Голден Финикс Майнз» и что акции вашей компании идут по 14 долларов За штуку благодаря недавно появившемуся, очень благоприятному для вас докладу геологоразведки. Я переговорил с некоторыми знающими людьми, которые утверждают, что в скором времени цена одной акции возрастет до 20 долларов. Другие же полагают, что она наоборот скатится до полутора долларов. Что вы можете мне сказать по этому поводу?

И тут он меня удивил. Он заржал в буквальном смысле этого слова. Пасть его разверзлась и из нее исторгались рокочущие, как Ниагарский водопад, звуки. Он даже шлепнул себя по окороку лапищей с зажатыми в ней патронами.

— Полтора доллара, говоришь? Гы-гы-гы! Догадываюсь, кто мог сказать тебе такую лажу. Какой-нибудь неудачник, прогоревший на бирже в Черную пятницу. Или же придурок, полный говна так, что оно льется у него из ушей. Вот кто! Правильно, цена моих акций еще не достигла двадцати за штуку, но, да будет тебе известно, сегодня утром она равнялась шестнадцати с половиной долларам, так что твои данные, парень, устарели.

— Хорошо, пусть будет так, шестнадцать с половиной. Но это сегодня, а люди, с которыми я говорил, беспокоятся о будущем…

— В жопу их! Эти бл…е неудачники вечно трясутся за свое будущее. Я тебе сказал, сегодня «Финикс» стоит шестнадцать с половиной, через неделю будет стоить двадцать, а еще через месяц-два — все сорок.

— Мне что следует воспринимать это как подсказку?

— Если у тебя в башке не дерьмо вместо мозгов, то я бы на твоем месте воспользовался моим хорошим настроением. Что, слишком хорошо, чтобы быть правдой? Тоже очкуешь за свое будущее? Послушай, Скотт, что ты знаешь о «ГФХМ» — «Голден Финикс» — если ты не совершенный профан в вопросах маркетинга?

— Не так уж много. Мне известно, что раньше эта золотая шахта называлась «Марикопа», забыл как дальше. Три или четыре года назад «Либерти Интерпрайсиз», черт знает с чем ее едят, поручила вам произвести дополнительные геологоразведочные изыскания, вновь наладить на ней добычу золота, назначила вас президентом, после чего ее акции пошли в гору.