Шеллшок

— Да, правильно говорили… ты чертовски хорошо стреляешь, — недовольно буркнул он.

— Просто повезло, — отреагировал я. — Ну, пока, еще увидимся.

Я резко развернулся и зашагал к дому. Но не успел я сделать и десяток шагов, как услышал позади требовательное: «Скотт!»

Невольно поежившись, я медленно обернулся.

Чимаррон демонстрировал еще один вариант той самой доброжелательной улыбки, от которой, наверное, шарахались не только кони, но и автомобили.

— Еще увидимся. Я буду за тобой присматривать, — пообещал он.

В чем-в чем, а в этом я ни секунды не сомневался. Заворачивая за угол дома к тому месту, где я оставил свой арендованный «капри», — я бросил косой взгляд назад. Чимаррон тоже не спеша направился к дому. Видимо со стрелковой практикой на сегодня было покончено. Я испытал удовольствие от мысли, что испоганил ему развлечение. Пустячок, а приятно.

Моя «тачка» уже порядком нагрелась. Я включил кондиционер на полную катушку, приоткрыл на несколько сантиметров боковые окна и, выехав с места парковки, свернул влево. Проезжая мимо грунтовой проселочной дороги, я остановился, сдал назад и углубился в нее на несколько десятков метров. Снова остановился, по моим расчетам как раз у того места, по которому стрелял Чимаррон до того, как я прервал его прекрасное занятие. Где-то здесь пыталась спастись бегством какая-то зверушка. Вообще-то, я не ожидал найти что-то интересное, но все же нашел. Для этого мне понадобилось меньше минуты. Бедняга лежала в полуметре от развесистого креозотового куста. Маленькая пушистая тушка. Бархатистая белая шкурка с серыми поперечными полосами, вытянутые в предсмертной агонии лапки, полуоторванная выстрелом голова, державшаяся, казалось, на одной розовой ленточке.

Слава Богу, это был не соседский ребятенок, а всего лишь кошка.

Глава 14

Томас Токер жил на Двадцатой улице, к югу от Глендейл-авеню.

Я доехал по Линкольн-драйв до Глендейл и свернул на Двадцатую. В Финиксе дома с четными номерами идут по северной и южной сторонам улицы, так что я знал, что дом Токе-ра под нечетным номером должен быть на восточной стороне, то есть слева от меня. Это был один из тех «или-или» моментов, о которых мы обычно не подозреваем. Также и я никогда бы не заметил Энди Фостера, смотри я в другую сторону.

Наблюдая за быстро меняющимися нечетными номерами домов, я отметил рванувший от обочины красный двухместный «субару-ХТ». Он был метрах в пятидесяти, и меня сразу насторожил тот факт, как он безжалостно жег покрышки, пытаясь с места набрать максимальное ускорение. Мне удалось хорошенько рассмотреть как саму машину, так и единственного человека, сидевшего за рулем. Автомобиль пулей пролетел перед моим носом и устремился по Глендейл-авеню, с которой я только что свернул.

Он тоже меня рассмотрел и узнал, судя по округлившимся от изумления глазам, которые превратились в сплошные белки, являвшие резкий контраст с темной кожей лица. И без того вздернутые брови взлетели под самый обрез курчавых волос. Челюсть водителя отвисла и так и не вернулась на место, пока он не скрылся из виду.

У меня промелькнула забавная мысль о том, что я уже трижды сталкивался с худощавым, симпатичным Эндрю Г. Фостером и всякий раз на его и без того удивленной физиономии появлялось такое выражение, словно на него неожиданно подействовало слабительное, которое он выпил накануне и о котором потом забыл. Я бы не удивился, если бы он вдруг выскочил из машины и скрылся в ближайших кустах. Он даже высунул голову из машины и так глазел на меня, что чуть не проехал нужный поворот.

Как я и предполагал, нужный мне номер находился как раз против того места, с которого только что сорвалась машина Фостера. Предварительно я позвонил в АГЛ, где работал Токер. Там мне сообщили, что в лаборатории он сегодня не появлялся, сказавшись больным, и, по всей видимости, сейчас находился дома. Сделав резкий разворот, я подрулил к дому и припарковался на том самом месте, которое только что освободил Фостер.

Вилла Токера располагалась внутри двора, позади газона, являвшего собой резкий контраст с повсеместным лунным ландшафтом, в котором доминировал песок, камни и кактусы. Вероятно, зимой эта лужайка была зеленой и ухоженной, но сейчас она выглядела крайне непрезентабельно. Внутренние, да и наружные дворики вилл района Финикс-Скоттсдейл изобилуют подобными райграссовыми лужайками, однако испепеляющая жара аризонского лета быстро расправляется с райграссом, после чего их засевают бермудской травой, или в просторечье свинороем, который при обильном поливе выдерживает пекло июня и июля.

Лужайка Токера, рассеченная надвое зацементированной дорожкой, ведущей к крыльцу с парадным входом, не обрабатывалась недели две-три. Кое-где еще сохранились островки зелени, но в основном трава пожухла, пожелтела, и сейчас, в октябре, двор выглядел, как только что вставшая с постели далеко не юная женщина.