Шэмани (СИ)

Я чувствую слабый запах алкоголя и более выразительный его собственный, пряный, древесный. И теряю голову от этой неожиданной близости. И от осознания, что он желает меня. Очень сильно. Вижу это в его ауре, чувствую в запахе, ощущаю в жаре почти прикосновения. Внутри вспыхивает ответный огонь, и я не знаю теперь, чего во мне больше. Жажды познать этого мужчину, или страха перед собственными желаниями. Я не привыкла их иметь, и тем более им следовать.

Никодий склоняется ещё ближе, почти касаясь губами моих губ, вдыхает тяжело воздух. Рядом с моим плечом его когти вспарывают одеяло и подушку. А потом он сжимает челюсти и целует меня в лоб, замирая так на пару секунд. Отстраняясь же, встаёт и произносит хрипло.

— Я принёс тебе завтрак. И одежду. Через полчаса зайду. Будь, пожалуйста, готова.

Что это было? Кожа в том месте, где он прикоснулся губами горит, словно маленькое клеймо, а по телу бегают табуны мурашек. Я не понимаю этого мужчину, не понимаю саму себя. Но отчего-то этот хаос в голове заставляет меня хотеть жить, словно есть смысл в том, что между нами происходит. Во мне зарождается странное чувство, что я получила что-то гораздо большее, чем свободу.

Однако разлеживаться нет времени, поэтому выскальзываю из-под одеяла. Мне действительно уже гораздо лучше. Тело хоть и вялое, но ноги держат уверенно. Нахожу сброшенный вчера халат на спинке стульчика рядом с кроватью. Кто-то поднял его и просушил. Никодий. Я могла бы попытаться понять его заботу о дочери друга. Но как сюда вписывается его желание? Завернувшись в пушистую голубую ткань, отправляюсь в ванную. Все сомнения и вопросы потом. У меня будет ещё время разобраться.

А вернувшись в спальню, позволяю себе поискать глазами обещанный завтрак. Поднос стоит на прикроватном столике, накрытый блестящей крышкой из-за которой я и не чувствую запаха еды. Однако стоило её поднять, как ароматы начинают щекотать рецепторы, обещая удовольствие и от вкуса. Чашка чая, тарелка какой-то каши, какой не разобрать из-за горки ягод и кусочков фруктов сверху, тосты, масло, джем. И букетик из миниатюрных розочек. Брови сами собой взлетают высоко на лоб и я под впечатлением даже не замечаю, как сажусь на кровать. Может в этом доме так принято сервировать завтрак? Слабо верится. И… приятно, что бы это не означало. Осторожно беру цветы, глажу пальцами нежные персиково-розовые лепестки и вдыхаю сладковатый аромат. На пару минут даже забываю, что должна поторопиться. Просто позволяю себе насладиться этим странным ощущением трепета в груди.

Завтрак оказался действительно очень вкусным. А я очень голодной. Закончив же, поднялась чтобы найти одежду. Часов в комнате не наблюдается, но по моим ощущениям полчаса уже на исходе, а значит Никодий может зайти в любую минуту. Простые эластичные чёрные брюки и голубовато серую свободную тунику нахожу сразу же. Они аккуратной стопочкой лежат на краю кровати. А сверху бельё. Тонкое, шёлковое, с кружевом, белого цвета. Опять забота? Может и так.

Когда Никодий без стука заходит в комнату, я уже одета, и пытаюсь пальцами расчесать спутавшиеся волосы. У меня не очень получается, поэтому кое-как разделяю их на пряди и заплетаю небрежную косу. И спиной остро чувствую его пристальный взгляд.

— Ты позавтракала? — его голос звучит совсем рядом. Я почти ощущаю тепло его тела.

— Да. Спасибо. И за цветы. Мне… было очень приятно.

— Я рад. Тебе всё подошло?

Он про одежду? На плечи ложатся большие ладони. Никодий шагает ближе и проводит пальцем по едва ощутимой под туникой шлейке. Не думала, что умею смущаться. Но ничем другим вспыхнувший на щеках румянец не назовёшь.

— Да. — сама не знаю зачем, опускаю голову и ощущаю его дыхание на шее сзади.

Что я делаю? Зачем? Странные инстинкты требуют подчиниться этому мужчине, подпустить его ближе, принять его волю и заботу. И это пугает. Неужели я уже настолько поломана, что теперь неспособна быть сама по себе?

Чувствую, как сжимаются на плечах его пальцы, как вдыхает он воздух рядом с моей кожей. И отстраняюсь.

— Вы говорили о разговоре с Провидцем. Я готова идти. — мой голос, как ни странно, звучит вполне нормально. Многолетняя практика в сокрытии своих эмоций и чувств, сейчас играет мне на руку.

— Он ждёт в моём кабинете. — я оборачиваюсь и успеваю заметить как его руки на миг сжимаются в кулаки и мелькает в глазах досада. — Пойдём, Шэмани. Запомни, в моём доме ты в безопасности. Никто не посмеет причинить тебе вред.

Никодий разворачивается и идёт к двери. А мне остаётся только следовать за ним. Переступив порог, он замирает, пропуская меня и придерживая дверь. И его глаза опускаются на мои ступни в домашних тапочках, принесённых им вместе с одеждой. Поясняет зачем-то.

— Твой костюм был напичкан маячками. Пришлось его уничтожить. Обувь тоже. Чуть позже я свожу тебя за покупками. Купишь всё необходимое. — сообщает он мне, заставив удивлённо вскинуть брови.

— Я могу сама… — начала я говорить, Никодий тоже открыл рот, собираясь что-то сказать, но нас обоих перебил детский вопль, и топот маленьких ножек.