Шэмани

— Тем, кто свою истинную не нашёл, никогда не понять как это, не представлять себя без своей половинки, сгорать от потребности держать её в своих руках, оберегать, любить… Не понять, что однажды встретив, уже невозможно быть с кем-то другим, потому что все пресные и блеклые по сравнению с той, что за считанные часы пробирается в самое нутро…

Он говорил, а я отчётливо понимала, что это и о нём тоже. Слишком много чувств, слишком яркие эмоции. Неужели у него есть такая истинная? Но как же я? Как же его поцелуи, слова… Намёки окружающих. Появившаяся в мыслях догадка заставила меня задержать дыхание, испуганно уставившись на мужчину напротив.

— Я никогда не буду принуждать тебя ни к чему, возможно даже попытаюсь отпустить, если ты не сможешь этого принять. — он опустил голову, его голос звучал хрипло и отчаянно. — Но не сейчас, когда тебе угрожает опасность. Это выше меня, Шэми. Я не смогу… сделаю всё, чтобы защитить тебя… и удержать, чтобы ты сама захотела остаться.

Глава 11

— О чём ты говоришь? — непослушными губами прошептала я, оглушённая тем откровением, что обрушил на меня этот мужчина.

— Ты знаешь, девочка. Вижу по твоим глазам. Таким испуганным. — горько усмехнулся демон. Потянулся и осторожно взял мою ледяную ладонь в свою, погладил бережно пальцы. — Ты боишься меня? Сейчас?

— Нет. — выпалила даже не задумываясь.

— Тогда чего, если не меня?

— Ты правда считаешь меня своей истинной? — спросила, сама не зная чего больше хочу, чтобы он ошибся, или чтобы оказался прав.

— Нет, Шэми. Я уверен в этом. Мои инстинкты среагировали на тебя сразу же. А потом твоя аура…

— Что моя аура? — затаила я дыхание.

— Она мерцает. Когда я рядом. Для меня. Как и моя для тебя.

Всё ещё не до конца веря, прищурившись, вгляделась в его ауру. Она действительно была необычной. И то, на что я с таким восторгом засматривалась, выпадая из реальности, что приняла за невероятную особенность именно этого мужчины, действительно можно было назвать мерцанием. Словно электрические разряды, пробегающие по алому полю. Завораживающе, прекрасно.

— Ты же видишь это? Чего ты боишься, девочка моя? Поговори со мной.

— Я не знаю… Это, слишком неожиданно. Я… я ведь только второй день, как освободилась из рабства. Я не знаю, кто я, что я. Я не знаю, ни себя, ни жизни. Не умею ничего, кроме как убивать. Но и это я делала по принуждению и больше никогда… Зачем тебе такая пара, которая даже жить не умеет, и не уверена способна ли быть не рабыней. — кажется, по моим щекам опять побежали слёзы, горькие, жгучие. — Ты спрашиваешь, что я к тебе чувствую. Я хочу быть твоей. С первого взгляда, как увидела. Я не боюсь тебя. Я боюсь раствориться в тебе.

Слишком много “я” для бывшей рабыни. Отняв у Никодия ладонь, запустила обе руки в свои волосы, сжимая их, надеясь, что эта боль хоть как-то отрезвит мои мысли, скачущие, как бешеные зайцы.

Мужчина снова потянулся ко мне. И так безумно захотелось поддаться нежности его рук, спрятаться от мира в его объятиях. Но что это? Обычная женская потребность, или привитая мне рабская сущность?

— Глупая. Маленькая моя, ну что в этом плохого, быть моей? — проворковал этот искуситель и, презрев мои попытки отстраниться, сгрёб моё дрожащее тело и перетащил к себе на колени. Я рванулась было прочь, зашипев раздражённо, но он лишь усилил хватку. — Давай рассуждать логически. И по пунктам разберём все твои опасения. Согласна?

А у меня есть выбор? Создавалось впечатление, что получив моё глупое признание, этот демон почувствовал себя полностью в праве давить на меня. Глупо! Глупо, Шэми!

— Объясни мне, что по твоему означает раствориться в ком-то? — очень серьёзно спросил он.

— Ты сам знаешь. — судорожно вздохнула я.

— А ты уточни. А то может, я не так что-то понимаю.

— Ты слишком властный. От одного твоего голоса хочется в трубочку свернуться, если прикажешь. А я… привыкла подчиняться. Пятнадцать лет не имела права ослушаться. Не хочу стать безвольным приложением к тебе, или кому-либо ещё.

— Хорошо. Я понял. Насчёт моей властности, извини ничего сделать не могу. А насчёт твоей покорности в корне не согласен. — я открыла было рот, чтобы возмутиться, но он прижал мои губы пальцем, препятствуя этому. — Малыш, даже будучи полностью под контролем, с таким количеством ментальных блоков и установок, что у кого-то более слабого крыша бы поехала, ты умудрилась остаться собой, найти лазейки, в конце концов пойти против воли хозяина. Где тут покорность? А то, что ты со мной соглашаешься, это называется здравый смысл. Представь, что я сейчас потребую от тебя, например на колени стать. Ты сделаешь это?

— Нет, ни за что. — резко ответила, дернувшись, когда действительно представила это.