SHen_L._Dch._Krov_v_pyli_(LP)_Litmir_club_886726_original_53d5a

Это правда. Бог знает , где она. Но примерно через полтора часа он ни хрена не поймёт.

Прилив ярости бежит из моего горла вниз по руке, заставляя кулак душить бумажник в моей руке.

— Она всегда была немного свободолюбива. Позор за нее, — цокает Боути. Иди на хуй, старик.

— Это действительно так, но мы сделали все, что могли. — Да, например подставил ее.

Отцы-неудачники — больная тема для меня.

Своего я убил не за то, что он от меня отрекся — о, он мной владел, точно. Настолько, что он бил меня каждый раз, когда я произносил неправильное слово или вел себя неправильно

Я иду прямо к Берлингтон-Смиту, и глаза мужчины расширяются от ужаса с каждым моим шагом. Мне нравится, как стекает кровь с его лица, когда мое плечо касается его плеча, и я чувствую, как его тело напрягается рядом с моим. Я продолжаю двигаться медленно, не оглядываясь назад. Это была угроза. Я хотел, чтобы он заткнулся, и он это сделал.

Никому нет дела до Прескотт Берлингтон-Смита.

Но это скоро изменится.

Как только я возвращаюсь домой, я выпрыгиваю из машины и направляюсь в подвал, даже не приняв душ, натягивая маску Гая Фокса, которую Ирв принес из подвала, и поправляя ее на лице, спускаясь по лестнице.

У меня никогда не было девушки. До тюрьмы у меня был секс. Добыча звонки. Связи на одну ночь в машинах, туалетных кабинках и национальных гребаных парках морозными ночами. Но я не знаю, как пресмыкаться. Раньше в этом не было необходимости, и единственная причина, по которой мне это нужно сейчас, это то, что я хочу сменить команду.

В конце концов, я переключатель.

Я нахожу Горошек, пытающуюся снести доски на окнах, ее движения вялые и в то же время отчаянные. Кровь стекает по ее рукам, без сомнения, из разбитых пальцев без ногтей. Ее голова оборачивается на звук скрипучей двери, и тогда я замечаю, что ее глаза превратились в опухшие щелочки. Сомневаюсь, что она их вообще видит.

— Перестань, Кантри Клаб. У тебя ничего не получится.

Она физически вздрагивает от моих слов.

Эта девушка выйдет отсюда живой и здоровой, через открытую дверь. Она даст мне денег на побег, а я дам ей жизнь, к которой можно вернуться.

Горошек смотрит на меня так, будто я только что убил всю ее семью, кусая губы, чтобы сдержать то, что она на самом деле хочет мне сказать.

— Почему ты здесь?

— Потому что это, наверное, мое место.

— Это? — Голос у нее хриплый.

— Ты сумасшедшая, нерассчитанная и смертельная для меня. — Я делаю шаг в ее сторону. — Так что да. Быть рядом с тобой — это именно то, где я должен быть.

ПРЕСКОТТ

Шах и мат, Годфри. Твои часы начинают тикать прямо сейчас.

Меня должно насторожить, что я больше взволнована перспективой убийства Годфри и Себа, чем возвращением к собственной жизни. Но правда в том, что за последние несколько лет жизнь стала такой рутиной, что мне потребуется много времени, чтобы снова обрести к ней страсть.

Он стоит передо мной в маске, и, к моему ужасу, мои пальцы ног сгибаются на мокром полу.

Даже сквозь маску его подбородок сильный и высокий. Есть что-то невероятно гордое в этом сломленном человеке. Пальцы Нейта касаются стены, когда он, как хищник, шагает в моем направлении.

— Я облажался. Ты доверилась мне, рассказала, что они с тобой сделали, а я пошел и сделал то же самое, будучи пьяным, возбужденным и мудаком, — признает он, его тон спокоен. — Но я хочу, чтобы ты знала одну вещь. Я убийца, я убийца, я мудак, но я справедлив. В ту минуту, когда ты рассказала мне свою историю, ты уже была свободна. Эти стены, — он стучит по бетону, — они ничего не значат. До сегодняшнего дня я думал, что позволю тебе уйти, а потом пойду заниматься своими делами. Но потом меня кое-что осенило, — говорит он и приближается, заставляя мою челюсть отвисать в предвкушении. — Я еще ни хрена не закончил с тобой, Горошек, и если это зависит от меня? Я также не закончил трахать тебя.

Я обнимаю свое тело, пытаясь защитить себя от чего-то, что уже укоренилось глубоко внутри меня, чтобы стряхнуть надвигающееся бедствие, которое движется ко мне. Он сотрясает во мне что-то, что не готово к движению. Не сейчас и уж точно не он. — Нейт. — Его имя в моих устах звучит как предупреждение. На каком-то уровне это так. Он останавливается, его маска все еще предлагает эту дикую, недобрую улыбку. — Я пока не хочу, чтобы мы расставались. Я хочу, чтобы мы перевернули песочные часы. Чтобы посеять хаос. Чтобы начать кровавую баню.

Он останавливается рядом со мной. Его рука падает на бедро, и он поднимает подол рубашки, потираю свои шесть килограммов.

— Прескотт?

— Да?

— Я меняю команду.

Мои колени превращаются в желе, когда мое тело начинает дрожать от выпущенного напряжения.

Он меняет команду.

Он освобождает меня.

Боже, он поможет мне склеить воедино осколки моей разбитой души.