SHen_L._Dch._Krov_v_pyli_(LP)_Litmir_club_886726_original_53d5a

— Ты нежный цветок, который я хотел бы разбить на кусочки, Горошек. Но только с разрешения. — Он толкает свои боксеры вниз. Я вижу, как они плавают рядом с нами.

— Разбей меня, — стону я.

И он делает.

Он разбивает меня.

Первое, что я замечаю, это не то, что он врезается в мою задницу — не начиная с кончика — полностью войдя, а тот факт, что мое лицо ударяется о край бассейна, а моя губа раскалывается. В том же самом месте, где Себ оставил меня истекать кровью. Но опыт совсем не похож. Я сосу собственную кровь и визжу от смеси боли и удовольствия, когда он поднимает мое лицо вверх, его ладонь лежит на моей шее, так что моя голова оказывается на уровне его груди.

— Извини. Я не хотел причинить тебе боль. Не таким образом.

Толчок.

— Блядь, Прескотт, блядь.

Толчок.

— Ты убиваешь меня.

Толчок.

— И мне это нравится.

Толчок .

Такие прекрасные слова, сказанные в таком уродливом месте, под теми же звездами, которые наблюдают за людьми, желающими нам смерти. Он входит в меня так, словно пытается слепить нас воедино, и с каждым толчком я начинаю верить, что это действительно может произойти. Мое сердце раскрывается немного больше с каждым толчком.

Я влюбляюсь в этого парня.

Я убью двух человек этим парнем.

Скоро этот парень возненавидит меня, когда поймет, что у меня нет возможности заплатить ему и выполнить свои обязательства перед ним. Что я солгала ему о деньгах и скрывала от него правду, когда он спрашивал меня и о других вещах.

Толчок.

Толчок.

Толчок.

Нам нужно поторопиться и разойтись, пока это не обернулось против нас обоих. Нейта Вела нелегко читать, но наш финал все равно написан в небе. Он читает разбитое сердце  и смерть  .

Толчок.

— Я кончаю, — говорит он, и я выгибаю спину в ответ. Я бы, наверное, тоже кончила, если бы не была так занята своими глупыми чувствами к нему.

— Ты близко? — он издает гортанное шипение сквозь зубы. Я качаю головой, нет.

— Войди в меня, Нейт.

Он врезается в меня еще несколько раз, прежде чем замереть, и я чувствую, как его теплое выделение изливается на меня. Мы стоим так несколько мгновений — он стоит на дне бассейна, прижимая мою задницу к своему паху, его любимая поза, прежде чем он развернет меня лицом к себе и пригвоздит спиной к стене. Моя задница болит, и я почти уверена, что не смогу сидеть, по крайней мере, пару месяцев.

— Я сделал тебе больно, Кокберн? — Его полные глаза скользнули по моей разбитой губе, и меня наполняет ужас, потому что я действительно чувствую, как слезы снова обжигают мои глазные яблоки.

Я слишком далеко зашла в этом партнерстве.

— Нет. Ну, да, было больно, но мне все равно понравилось.

— Тогда почему ты плачешь? — Он откидывает волосы назад, хмуря брови. — Расскажи мне.

Я качаю головой нет. В бассейне становится немного холодно, но я не двигаюсь с места.

— Эй, Нейт, могу я спросить тебя кое о чем? И не обижайся.

— Хорошо.

— Я серьезно.

— Я тоже. На что я не обижаюсь?

— Когда именно мы расстаемся? Мне нужно, чтобы у меня в голове было настоящее свидание, чтобы мы могли. . .ты знаешь, спланировать все и убедиться, что мы впереди игры.

Нейт проводит рукой по своим красивым мокрым волосам, капли воды украшают его густые брови, ресницы и сильную челюсть. Боже, его лицо. Прошло всего двадцать четыре часа, а я уже подсела. Как я буду жить, не видя его каждый день?

— Как насчет того, чтобы в следующую среду я улетел в Мексику? У нас будет достаточно времени, чтобы разобраться с этими двумя клоунами. Кэмдену придется приехать в Штаты, как только он узнает, что его отец умер, так что, возможно, я даже смогу помочь тебе с ним. Целой недели будет достаточно. Поверь мне.

Я молча киваю. Вот и все. Дата. Крайний срок. Определенный, очевидный конец всему, что я построила с этим парнем.

— Спасибо.

— Ты дрожишь, — говорит он, потирая мои руки вверх-вниз и разбрызгивая воду вокруг нас. — Давай вернемся в президентский номер. Закажи что-нибудь в номер, — шутит он. Я немного смеюсь снаружи и много умираю внутри.

Черт, я влюблена в трех мужчин.

Бит, преступник.

Нейт, поэт.

И Кристофера Делавера, которого я еще даже не знаю.

НЕЙТ

Они у нас. Чертовы паспорта.

Горько видеть, как мой билет на свободу сжимается в маленькой руке Прескотт. У меня никогда не было паспорта, так что я не эксперт, но этот выглядит настоящим. На нем мое лицо, и личность Кристофера Делавэра реальна. Это означает, что бедный ублюдок существует. Только сейчас я вернулся к двадцати пяти годам и, по-видимому, родился в Небраске.

Небраска граничит с Айовой, проклятием моего существования и следующей остановкой Горошка.

Я упоминал, что чертовски ненавижу Айову?