Шепчущий мрак

Я решительно направилась к туалетному столику и открыла шкатулку из сандалового дерева, где находились ключи от сундука. Вынимая ключи, заметила под ними кое-что любопытное: сложенный клочок бумаги. Я вытащила его и развернула.

Обычная оберточная бумага. И на ней наискосок красным карандашом были начертаны слова: "Разве тебе неизвестно, кто такой нолик? Не суй нос не в свое дело, а то будет худо".

Алые буквы пылали на светлой бумаге. Я заново перечитала эту странную записку с невнятной угрозой, и в голове моей возникли новые подозрения.

Этот портрет, что висел в моей комнате, говорил со мной, а не с Лорой. И это я должна была взглянуть на него, ужаснуться его уродству, а не Лора. Следовательно, я и. была тем самым ноликом, столкнувшимся со скрытой угрозой. Кто-то не хотел моего присутствия в этом доме — тот, кто ночью шептал у моей постели, тот, кто варварски обошелся с дивным портретом Лоры, изувечив его с целью напугать меня.

Сложив листок, я собиралась порвать его, но внезапно передумала. В мои руки, наконец, попала настоящая улика. Я убрала записку в сумочку, отложив на время решение того, как в дальнейшем с ней поступить.

На столе у окна лежали ножницы, которыми воспользовался злодей, превративший портрет в детскую головоломку. Я подняла их и осмотрела лезвия. Кусочки холста и краска так и остались на них. Невесело усмехнувшись, я подошла к портрету и перевернула его. Квадрат, отведенный для крестика, вес еще пустовал. На этой площадке я аккуратно вырезала нолик, практически блокировав крестик и радикально уменьшив его шансы на выигрыш. Пусть выкручивается, как знает, тот, кто затеял эту игру!

Больше я не помышляла о том, чтобы разворошить сундук.

Глава 9

На следующее утроив доме царила суматоха. Предстояла поездка в горы, и все суетились, чтобы вовремя собраться и быть готовыми к тому времени, когда Гуннар заедет за нами. Лора, как обычно, не спустилась вниз к завтраку, а перекусила у себя в комнате. Дони, Майлз и я завтракали в столовой, настороженно поглядывая друг на друга.

Только Ирена никуда не торопилась — она не ехала с нами. Ее статус в доме был достаточно неопределенным. Майлз и Дони. обращались с ней как с нанятой на работу экономкой. С Лорой у нее были более близкие отношения, для нее она была кем-то вроде компаньонки. Кем она сама себя считала, мне было неведомо. Ирена обслуживала нас за столом, но есть предпочитала позже в одиночестве. При всем при этом держала себя равной со всеми.

Допив свой кофе, я извинилась и поспешила в комнату, надеть теплые вещи, которыми меня снабдила Лора. Я натянула ее отлично сшитые лыжные брюки коричневого цвета и в тон к ним свитер с ярко-зеленым узором елочкой. Оказалось, что коричневые ботинки Лоры отлично мне подходят, и я как раз зашнуровывала их, когда в дверь постучала Ирена.

В ее руках было карминное платье из "Шепчущего мрака".

— Вот выгладила его для вас, — сообщила она и направилась к стоявшему у стены платяному шкафу. В этом шкафу висела кое-какая одежда Лоры, и Ирена сдвинула ее в сторону, чтобы освободить место для карминного платья. — Мисс Уорт видела, как я его гладила, и тоже, хочет его примерить.

Я удивленно посмотрела на нее и поняла, что Ирена чем-то взволнована. По тому, как скованно она держалась, было очевидно, что женщина старается скрыть свои чувства.

— Но я думала, что ей невыносим сам вид этого платья, — заметила я.

Ирена повесила платье в шкаф и медленно повернулась:

— Не знаю, что случилось с ней сегодня утром. Она не просто взволнована предстоящим путешествием в горы. Она как будто стала моложе. Ее не узнать, она выглядит другой женщиной.

— Но это прекрасно, не так ли?

— Мне это не нравится.

— Почему? Почему перемена к лучшему вас беспокоит? Худое замкнутое лицо Ирены приняло озабоченное выражение.

— Она говорит какие-то безрассудные вещи. Толкует о возвращении в Голливуд.

— О нет! — непроизвольно вскрикнула я и, завязав шнурки на ботинке, откинулась на спинку дивана.

— Мисс Уорт говорит, что вы ее убедили, будто она снова может стать звездой. Она вам верит. Утверждает, что ничто не сможет ее остановить. — В голосе Ирены прозвучало скрытое осуждение.

— Но ведь вчера она сама заявила, что стара и что ее время ушло, — запротестовала я. — Что же заставило ее изменить свое мнение?

— У нее полный сумбур в мыслях. Она подменила факты мечтами и убедила себя, что вся Америка ее ждет. Это просто сумасшествие.

Я мысленно согласилась с Иреной. Меня бросило одновременно и в жар и в холод от одной мысли, что я натворила.

— У нее этот порыв пройдет, — пробормотала я. Раздираемая противоречивыми чувствами, я не знала, радоваться мне или огорчаться услышанному.

— Если это вы ее обнадежили, вам и следует исправлять положение, — сурово заявила Ирена.

— А что, если это чистая правда, что публика ждет ее? — из духа противоречия возразила я.

— Мисс Холлинз, если ее и ждут в Америке, то как легенду, которую они знают. Они хотят видеть молодую и красивую Лору, какой она была когда-то. Мисс Холлинз, как дочь, вы должны убедить ее отказаться от этой дурацкой затеи.