Шепчущий в ночи

Третий голос, безусловно, шел от машины, которая соединялась с одним из изолированных веществ мозга, содержавшимся в цилиндре. Отличить его можно было даже яснее, чем жужжание пришельцев: громкий, металлический, безжизненный голос, который я слышал накануне вечером, с его безликой, лишенной всякой интонации, скрипучей манерой — был незабываемым. Я не пытался задаться вопросом, был ли он идентичен тому самому, который я слышал вечером, потому что понял, что любой мозг будет продуцировать вокальные тона одинакового характера, будучи присоединенным к тому же самому прибору; единственные отличия могли касаться языка, ритма, скорости и произношения. В довершение картины были слышны два подлинных человеческих голоса: один — грубый голос неизвестного мне и, без всякого сомнения, местного жителя; в другом я без труда узнал мягкие бостонские нотки моего давешнего гида, мистера Нойеса.

По мере того, как я пытался разобрать слова, которые массивный пол моей комнаты столь надежно глушил, я уловил также шум, шарканье и скрипы в той комнате, где собрались говорившие; это не позволяло избавиться от впечатления, что кабинет переполнен живыми существами — их, по всей видимости, было куда больше, чем позволяли предположить голоса. Истинную природу царившего там возбуждения и шума описать трудно, ибо не с чем было сравнить происходящее. По комнате передвигались какие-то предметы, причем словно они были разумными существами; звук их шагов был подобен тяжелому топоту — как будто по полу тяжело и неуклюже шатались плохо скоординированные создания из твердой резины или роговой массы. Если применить более конкретное, но менее точное сравнение, — как будто люди в разбитых деревянных ботинках не по размеру ковыляли и топали на полированном полу. Я даже не пытался представить себе происхождение и внешний вид тех, кто издавал эти звуки.

Вскоре я понял, что разобрать что-то связное в происходившем разговоре мне не удастся. Отдельные слова — включая имя Эйкели и мое — звучали время от времени довольно разборчиво, особенно когда их произносил механический голос; однако подлинное значение их оставалось неясным. И по сей день я не могу вывести  связного содержания из услышанного, а страх, порожденный ими, был скорее внушенным, чем открывшимся в результате ужаснувшего меня откровения. Леденящий кровь конклав собрался там, внизу, понимал я; но что именно обсуждалось — было загадкой. Любопытно, что меня охватило ощущение безусловного святотатства и гибельности происходящего, вопреки уверениям Эйкели о дружелюбии Существ Извне.

Терпеливо прислушиваясь, я, наконец, начал отличать голоса друг от друга, хотя еще не в силах был схватить суть произносимого внизу. Однако мне удалось, насколько я понял, уловить эмоции, владевшие основными участниками обсуждения. Один из жужжащих голосов, несомненно, принадлежал носителю каких-либо властных полномочий, поскольку в нем слышались нотки авторитарности; механический же голос, несмотря на свою громкость и монотонность, явно принадлежал носителю подчиненной позиции, в нем была даже мольба. В голосе Нойеса звучали примирительные оттенки. Что касается других участников, то тут я не решался сделать предположения. Я не расслышал уже знакомый мне шепот Эйкели, но это меня не удивило, поскольку столь слабый звук ни за что не проник бы через массивный пол моей комнаты. Я попытаюсь привести здесь кое-что из разрозненных слов, а также других звуков, с указанием тех, кто их произносил; разумеется, по моей догадке. Первые разборчивые фразы принадлежали говорящей машине.

(Говорящая машина)

«…взял это на себя… получить обратно письма и запись… кончить на этом… обманут… видеть и слышать… черт побери… безличная сила, в конце концов… новенький, блестящий цилиндр… Боже правый…»

(Первый Жужжащий голос)

«…в этот раз мы остановились… маленький и человеческий… Эйкели… мозг… говорит…»

(Второй Жужжащий голос)

«…Ньярлатхотеп… Уилмерт… Записи и письма… дешевое жульничество…»

(Нойес)

«… (Непроизносимое слово или имя, может быть, — Н’га-Ктхан)… безвредно… покой… пару недель… театрально… говорил вам об этом раньше…»

(Первый Жужжащий голос)

«…нет повода… первоначальный план… результаты. Нойес может стеречь… Круглый холм… новый цилиндр… машина Нойеса…»

(Нойес)

«…ладно… все ваши… здесь внизу… отдохнуть…. место»

(Несколько голосов одновременно и совершенно неразборчиво)

(Топот множества ног, сливающийся с возбужденным шумом и грохотом)

(Странный звук хлопающих крыльев)

(Шум заведенного автомобиля, постепенно удаляющийся)

(Тишина)