Шепчущий во тьме

«Недюжинные способности в области хирургии, биологии, химии и механики…»

Ибо в кресле я увидел микроскопически точно, до последней мельчайшей детали, воспроизведенное подобие – или подлинник – лица и кистей рук Генри Уэнтворта Айкли.

Перевод Олега Алякринского

Примечание

Повесть написана Лавкрафтом в период с февраля по сентябрь 1930 года. Впервые была опубликована в журнале “Weird Tales” в августе 1931 года. В ней впервые описаны Ми-Го – раса летающих инопланетян, также определяемых как «грибы Юггота» (вопреки ожиданиям, в одноименном цикле сонетов эти существа ни разу не упомянуты).

Мгла над Иннсмутом

I

В зиму с 1927-го на 1928 год федеральное правительство проводило засекреченное расследование некоторых странных инцидентов, имевших место в старом портовом городе Иннсмут, в штате Массачусетс. Впервые известие об этом было предано огласке в феврале, после серии рейдов и арестов, за которыми последовала череда поджогов и взрывов – само собой, с соблюдением надлежащих предосторожностей – огромного числа обветшалых, полусгнивших и, как считалось, пустующих домов у заброшенных пирсов. Нелюбопытные обыватели сочли эти облавы очередным эпизодом сумбурной войны с пьянством[14]. Те же, кто более пристально следил за новостями, были поражены лавиной арестов, равно как и пугающей численностью вооруженных отрядов, брошенных производить эти аресты, и таинственностью дальнейшей судьбы арестованных. Никто после не слышал ни о судебных процессах, ни даже о предъявлении кому-то внятных обвинений; никто из задержанных не был впоследствии замечен ни в одной из тюрем страны. Распространялись какие-то туманные слухи об эпидемии и концентрационных лагерях, а позднее – о распределении арестованных по разным военно-морским и армейским тюрьмам, но ничего конкретного так и не выявилось. Сам же Иннсмут практически обезлюдел и лишь с недавних пор стал подавать первые признаки медленного возрождения.

Негодующие выступления ряда либеральных организаций спровоцировали долгие кулуарные дискуссии; тогда представителей общественности пригласили посетить ряд неких лагерей и тюрем, и после этих визитов все удивительным образом быстро присмирели и затихли. С газетчиками же справиться оказалось куда труднее, но и они, похоже, в конце концов пошли на сотрудничество с властями. Лишь одна газета – таблоид, который никто не принимал всерьез по причине его безалаберной редакционной политики, – написала про целую глубоководную субмарину, якобы выпустившую несколько торпед по морскому дну близ Рифа Дьявола. Но это заявление, случайно подслушанное в популярной у местных моряков прибрежной таверне, представилось мне надуманным – ведь невысокий черный риф лежал ни много ни мало в полутора милях от иннсмутской гавани.

Жители округа и соседних городов судачили меж собой о странностях Иннсмута, но с чужаками не откровенничали. Вообще же разговоры о вымирающем и почти опустевшем городе ходили на протяжении чуть ли не целого века, и вряд ли можно было сказать про него нечто еще более пугающее и фантастичное, чем то, о чем люди тихо шептались и нехотя вспоминали в недавние годы. Многие события прошлого приучили их к скрытности, так что выпытывать у них что-нибудь было бесполезно. Кроме того, они и впрямь мало что знали; ибо бескрайние солончаковые болота, мрачные и безлюдные, отвадили обитателей окрестных городков от посещения Иннсмута.

Но я наконец-то собираюсь приподнять завесу молчания над теми событиями. Ибо уверен: дело это настолько важное, что, если я хотя бы намеком упомяну о находках, столь ужаснувших участников иннсмутского расследования, от этого не будет никакого вреда, ну разве что вызовет у публики отвращение и шок. Кроме того, эти находки, вероятно, можно объяснить по-разному. Не знаю, в полном ли виде история Иннсмута была пересказана мне, но у меня есть веские причины не углубляться во все детали. Ибо мой рассказчик был теснее связан с этим делом, чем иной обыватель, и его рассказ подтолкнул меня к выводам, которые еще вынудят меня радикально изменить мою жизнь…

Ведь это я спешно покинул Иннсмут ранним утром шестнадцатого июля 1927 года, и именно я обратился к правительственным чиновникам с призывом начать расследование и предпринять срочные меры в связи со всеми этими событиями. Я держал язык за зубами, пока события еще были свежи в памяти и не существовало внятного объяснения их подоплеки и природы; но теперь, когда это уже дело прошлое и интерес общественности к нему схлынул, меня гложет странное желание поведать о нескольких страшных часах, проведенных мной в печально известном и объятом мглой тайны морском порту, где поселились смерть и богомерзкое уродство. Этот рассказ поможет мне восстановить веру в здравомыслие и убедить себя, что не я один пал жертвой кошмарных галлюцинаций. Он также поможет мне решиться на некий ужасный шаг, который мне еще предстоит сделать…