Шёпот яда (ЛП)

Аот просил Косута, чтобы драколич разлетелся на части от удара, но Повелитель Пламени, очевидно, не услышал его. Хоть Аласклербанбастос и ударился достаточно сильно, чтобы некоторые его кости сломались и отлетели в сторону, повреждения казались поверхностными. Но хуже было то, что из-за какой-то враждебной способности или заклинания он тут же начал восстанавливаться. Кусочки кости, включая отрубленное крыло, полетели по воздуху и присоединились к его телу.

- Будь ты проклят! - Подумал Аот. Существо казалось таким же непобедимым, как и сам СзассТэм.

Аласклербанбастос согнул ноги и расправил крылья. Затем его голова резко повернулась, к вспышке, появившейся в стороне.

Джесри лежала на земле рядом с Чазаром, изливая пламя из своего посоха и сжигая паутину тьмы. А  может быть, оно и восстанавливало его силы, как это было в Шадоуфэлле.

Аласклербанбастос сделал первый шаг в ее направлении. Джет сложил крылья и нырнул на драколича. Аот метал стрелы алого света, пронзающие хребет дракона, но они не смогли отвлечь его от намеченной цели.

Подпрыгнув, Шрам бросился на Аласклербанбастоса, скрежеща клювом по его костям.

Эйдер опустилась на драколича и начала рвать его когтями. Аласклербанбастос встряхнулся, как мокрая собака, и заставил грифона и его всадника упасть вниз.

Оракс метнул свои собственные стрелы света. Из темноты показались Шала и Хасос, которые с копьями помчались на лича. Вслед за ними на поле ворвались солдаты, начавшие колоть нежить копьями и рубить топорами.

Все еще сосредоточенный на Чазаре и Джесри, Аласклербанбастос не столько сражался с другими противниками, которые пытались преградить ему путь, сколько просто пробирался сквозь них. К сожалению, он делал это почти так же легко, как Аот мог пройти по лужам. Тем временем Джесри стояла на своем и продолжала изливать огонь. Она явно хотела освободить Чазара или умереть пытаясь.

- Приземлись на него, - сказал Аот. - Именно туда, где на него напала Эйдер.

- Хорошо, сказал Джет, - но я не обещаю, что смогу удержаться.

- Ты не обязан. Просто принеси меня туда. - Аот приказал страхующим ремням расстегнуться ремни, и они это сделали. Он выпустил каждое защитное заклинание изо всех его татуировок.

Затем Джет спикировал. Аот спрыгнул со спины грифона, схватился за кусок кости и крикнул:

- Уходи!

С неохотой, охватившей их психическую связь, грифон взмахнул крыльями и снова взлетел. Аот занес копьё и с необузданной силой нанес удар по тому участку ребра, который, как он надеялся, ослабил грифон Гаэдинна.

Кусочки двух соседних ребер треснули и отломились. Аот втиснул ноги в образовавшуюся щель. Она была очень узкой, а зазубренный кончик кости поцарапал его щеку. Но затем, освободив заклинание другой татуировки, которое смягчило бы его падение, он прыгнул внутрь.

Туда, где, как он обнаружил, невозможно стоять – лич постоянно двигался, а нижняя часть его туловища напоминала пол без досок. 

Маленькие молнии, скачущие по всему телу, пытались ужалить наёмника, и лишь защитные заклинания спасали его он смертоносного разряда электричества.

Чтобы удержать равновесие, он схватился за ребро, после чего высвободил энергию, оставшуюся в копье, и нанес удар по изгибам костей вокруг себя. Если Тимора улыбнется, может быть, Аласклербанбастос не сможет игнорировать это нападение изнутри так же, как стрелу Гаэдинна в глазу.

Поначалу ничего не произошло, но затем драколич развернулся, подобно собаке, бегающей за своим хвостом. Наклонив голову на длинной шее назад, он пристально посмотрел на вредителя, залезшего внутрь него.

- Не в этот раз. - Сказал Аот. Он удостоверился, что не встретился со взглядом Костяного Змея. И пожалел, что у этого существа не было сотни других способов напасть на него.

Бесплотные челюсти Аласклербанбастоса раскрылись. Аот выкрикнул заклинание защиты, и мир вспыхнул белым светом.

 * * * * *

Зрение Медраша прояснилось, как и его мысли. Он мог видеть и понимать, что происходило вокруг, и это был ад. Сейчас Медраш был нужен своим друзьям.

Размахивая своим ургрошем с отломанным наконечником, Кхорин сражался лучше любого воина, которого когда-либо видел Медраш. Баласар, ухмыляющийся и насмехающийся над врагом, был так же великолепен, когда выжидал атаки врага и в последний момент наносил контрудар. И у них была постоянна поддержка – драконорожденные продолжали стекаться в центр Эшхолда, а Защитники Копья кружили над площадью, забрасывая Окутанная магическим щитом, Бири кидала ледяные волны из палочки из розового кварца.

И все же инстинкты Медраша подсказывали ему, что этого будет недостаточно. На теле Скутосина было множество порезов и синяков, но это никак не останавливало его. Казалось, каждым взмахом хвоста, рывком когтей или щелчком челюстей он кого-нибудь да убивал, а если ему удавалось выпустить изо рта ядовитый пар, то замертво падало сразу несколько драконорожденных. Лишь усугубило сражение то, что некоторые шаманы пришли в себя и вместе с прибывшими гигантами вступили в бой.