Шепот лесных сирен (СИ)

- Мы этого уже не узнаем, – вздохнула Лидия.

Она замолчала, а Саманта вдруг поежилась, будто от холода, когда внезапно поняла, что на самом деле задело ее слух в словах подруги.

«…Нашедший дорогу сквозь чащу и отмеченный лесом…».

Не только она нашла дорогу назад. Но и Лидия.

Сэм думала, что Лес выбрал ее, но что если он выбрал нескольких? Мысли завертелись с удивительной скоростью, словно в разуме вдруг что-то щелкнуло, и картинка сложилась в единое целое. Отмеченный лесом… Лес выбрал ее, потому что она понимала всю глубину боли и страха Хайвертона, но в душе была такой же, как сирены. Он вернул ее и дал ей все вспомнить. Это – ее метка. Понимание.

А метка Лидии? Она вдруг вспомнила тот день в овраге, когда зверьки выползли из своих норок ко всем, кроме Лидии, словно не доверяли ей. Доверие…

Два слабых места самой Саманты и Лидии. Одна доверилась той, кто не оценил этого доверия. Другая понимала всех вокруг кроме тех, кто был ей ближе всего.

Можно ли вернуть то, что потеряно? И если да, то какой ценой? Переступив через себя, чтобы каждый день вспоминать о содеянном? Но ведь у всех нас только одна жизнь, и прожить ее, не совершив ни одной ошибки, невозможно.

Вот только не все ошибки можно исправить. Многие, но не все. А те, что все же удастся исправить, все равно будут преследовать тебя всю оставшуюся жизнь. Память не позволит тебе все забыть. И стереть ее, начав жизнь с чистого листа, тоже не выйдет. Именно так память, некогда бывшая в минуты отчаяния нашим спасеньем, становится нашим самым большим проклятьем.

Резко вскинув голову, Сэм задумчиво взглянула на подругу. А, может, все же есть способ?.. Что, если даже самые страшные последствия выбора можно изменить, если вовремя все осознать? Особенно, если от этого зависит чья-то жизнь? Она медленно подошла к подруге и осторожно, боясь, что та оттолкнет ее, взяла ее за руку. Лидия плакала, ее лицо покраснело и опухло, в блондинистых волосах затерялись мелкие ветки и листочки. Еще раз тщательно взвесив свое решение, Саманта оглянулась на сверкавшую между деревьев опушку. Если она ошиблась, все будет кончено.

- Я знаю, ты хотела, чтобы все было по-другому, – словно со стороны она услышала свой голос. Лидия всхлипнула, подняв на нее глаза. – Знаю, что предала твое доверие, что простить меня ты вряд ли когда-нибудь сможешь. И наши отношения прежними уже не будут, но… что если я могу исправить то, что натворила? Что, если я попробую забрать ту боль, что причинила тебе?

Лидия непонимающе нахмурилась. В небесах прогремел гром, облака вдруг стали немного светлее.

- Каким образом? Сэм, мы обе натворили дел, и нам обеим жить с этим, тут ничего не поделаешь…

- Если кому и жить с этим, то только мне, – возразила Саманта. – Ты заслуживаешь лучшего.

Утерев слезы и капли дождя, Лидия коротко улыбнулась.

- Жаль, что мы не говорили об этом раньше… Может, тогда все было бы иначе, мы жили бы, как прежде, собирались все вместе по вечерам. А сейчас уже мало что можно исправить…

Не отпуская ее руки, Саманта повернулась и направилась в сторону деревни, потянув Лидию за собой. Та заправила за ухо мокрые от дождя волосы и недоуменно нахмурилась.

- Куда мы?

- Исправлять то, что натворили, – ответила Сэм, на мгновение обернулась и коротко сжала ее ладонь. – Доверься мне, ладно? Последний раз…

- Я всегда тебе доверяла, – грустно отозвалась Лидия.

Они вышли из леса. Над долиной, под проливным дождем звучала песня. Невероятно печальные, пронизанные тоской и отчаянием звуки будто проникали в самую душу, стремясь затронуть ее, оставить свой отпечаток, чтобы человек навсегда осознал одно: между привычным и невозможным порой нет особой разницы. Все зависит лишь от точки зрения.

Бой на опушке постепенно затихал, и природа успокаивалась вместе с ним. Лишь несколько селян еще пытались отомстить за себя и своих близких, пока сирены и дриады, не прекращая песни, обходили раненых. Многие из крестьян сидели на влажной окровавленной земле и невидящим взглядом смотрели в одну точку, отдавшись на волю своего горя. Дриады смогли воскресить в их сердцах все то, что они отчаянно пытались забыть, и эти чувства, хранившиеся где-то на задворках души, вырвались наружу, сметая все прочие эмоции. И люди плакали, потому что осознание того, что нужно перетерпеть всю боль и оплакать близких, а затем двигаться дальше, вдруг оказалось сильнее мести.

Иначе вскоре мстить было бы уже некому.

Заметив возле оставшихся бунтующих Лукаса, Саманта потянула Лидию к нему. Оливия неподалеку помогала переносить раненых, Амонд и Вальдр ухаживали за животными, а Илана, Эйла и пара незнакомок обходили поле бойни, время от времени останавливаясь перед людьми и что-то тихо им говоря. Песня вокруг начинала затихать, люди понемногу успокаивались и приходили в себя, с ужасом глядя по сторонам на то, что натворили. Поравнявшись с Лукасом, Сэм коротко махнула ему рукой, подождала, пока он вместе с остальными дозорными, наконец, убедит крестьян оставить попытки отомстить, и отвела его в сторону. Лидия остановилась недалеко от них, глядя на свои руки.