Шёпот мёртвых

Велес покинул отель, чувствуя нечто новое для себя. Ему было противно видеть этих людей. Он чувствовал омерзение от контакта с городом и его обитателями. Он чувствовал себя обманутым – тут все играли в какие-то глупые игры с какими-то глупыми, надуманными, полностью искусственными и противными самой сути человека, правилами. Но ни один их этих игроков никогда не жил. Они все существовали, но никогда не жили. Эти люди были так же мертвы, как и псы из точки: Четыре. Они ходили, говорили, ели и даже имели некоторые чувства, эмоции, но они были мертвы внутри. Они не умели быть стойкими, их можно было ломать и увечить. Они были просто мясом, не способным жить. Тот же Гриша, будь он тогда в деревеньке этой, пришлось бы с ним поступить как с Рубиком. Просто все они спят мёртвым сном: и эта сломавшаяся девочка и тот, кто её сломал – все они спят, все мертвы. Сидят в коробках городов и ни разу они не видели жизни. Они уверены, что их комфортный тёплый сон и есть жизнь, но стоит им проснуться и ужас сминает их разум, делает их визжащими, ни на что не годными существами. Рубик проснулся. Скинул сон и увидел чистую, лишённую любых наслоений жизнь – он впервые увидел её такой и свихнулся от ужаса…

Велес нашёл свою машину и рухнул за руль. Он долго сидел там, глядя чуть в сторону, безошибочно, каким-то внутренним чутьём определив направление, в котором располагалась Зона. Он хотел вернуться. Там у него было много незаконченных дел и дел пока не начатых. Там, жизнь была реальной, полной ни теми выдуманными ценностями и идеалами, коими её наполняют люди, дабы однажды не вскрыть себе вены от безысходности и тоски. Там не нужно было выдумывать цели, что бы сделать свою жизнь осмысленной. Там просто надо было жить. Жизнь, наполненная только жизнью, сильнейший концентрат её - вот что такое Зона...

3. Подземелья Зоны.

Второй выход в Зону, в намеченное время не состоялся. По многим не связанным друг с другом причинам. Пацаны покинувшие дом без разрешения и гулявшие почти сутки в злачных местах города, наказаны не были, чему очень удивились. Вернувшись в дом и обнаружив там последствия незапланированного визита босса, они как раз ждали скорой и, возможно, но сомнительно, справедливой расплаты за своё поведение. Что интересно, босса они не видели ещё неделю. Роман не смог с ним связаться. Маньяк не знал, куда запропастился босс. Где был Велес и почему генерал Туманов долго матерился в день, намеченный для отправки вертолётов с криминальными элементами за Кордон? Туманов матерился, потому что снаряжённые и заправленные вертолёты без толку простояли готовые к вылету всё утро. Куда делся Велес, известно не было. За то удалось выяснить, что он побывал в больнице дважды и второй раз ушёл оттуда в хорошем настроении. Пришёл в себя Пупс. Было похоже, что он выживет и через месяц-полтора сможет вернуться к своим обязанностям в Зоне. А Усяя и вовсе попросили очистить палату от своего присутствия. Больной против не был и, нахамив матерно всем и каждому, даже бродячему псу, зачем-то заглянувшему на при больничную стоянку, канул в неизвестность. При этом он спёр из процедурного кабинета большую бутыль спирта. Как он это провернул, так что никто не заметил, особенно учитывая, что это была уже вторая бутыль умыкнутая им из процедурной, осталось тайной. Через три дня после эффектной выписки, Усяй явился в домик на окраине города. Помятый опухший, но прилично одетый (надо заметить, что в одежду на два размера большую, чем обычно носил, и вовсе не в ту в которой покинул больницу), он заявился под вечер, немного трезвый и проспал до самого утра. Велес же не подавал признаков жизни – исчез с концами.   

А спустя несколько дней, довольный и умиротворённый, чем-то одному ему понятным, он навестил мэра. Выслушав заверения, что новая броня будет доставлена к домику на окраине ровно через четыре дня, он заметил, что на улице осень и голуби уже не поют своих чудесных песен.

Мэр некоторое время пытался сообразить, зачем голуби перестали петь, и как с этим связана осень. Когда он вспомнил, что голуби не поют, а курлыкают, то, осторожно, просветил на эту тему Велеса. И Велес, радостно улыбнувшись, кивнул.

-А Таня сегодня надела синие-синие трусики! Правда, это мило?

Маньяк на всякий случай расстегнул пиджак. Он никогда не расставался только с одним предметом личного свойства – тем ножом, что резал себе грудь. Он понимал, что нож против его бывшего босса Велеса, оружие неподходящее, но знать, что успеет его выхватить если что, было всё же как-то спокойнее. Босс вёл себя несколько необычно. Если ему просто плохо, то скоро это пройдёт, но если всё гораздо хуже? Если это плохо, уже никогда не пройдёт? 

-Мне снился сон, мой любезный друг, - почти пропел Велес, - я видел там мёртвых.

Маньяка прошиб холодный пот. Он вдруг сообразил, что Велесу очень плохо. Возможно даже, с головой. Возможно даже, совсем.