Шепот мертвых

Человек с газетой лениво поднял голову, услышав донесшийся с тропинки откуда-то из-за поворота громкий свист. Секунду спустя появился мужчина. Сильно раздраженный, он постоянно оглядывался по сторонам. В руке он держал собачий поводок. Цепочка болталась в такт его быстрым шагам.

– Джексон! Ко мне, мальчик! Джексон!

Зов он перемежал со свистом. Человек на скамейке окинул его равнодушным взглядом и вернулся к чтению газеты.

– Вы тут собаку не видели? – спросил собачник. – Черного лабрадора?

Человек на скамейке поднял глаза, удивленный, что к нему обратились.

– По-моему, нет.

Собачник сердито фыркнул.

– Чертов пес. Наверное, белок гоняет.

Сидящий на скамейке вежливо улыбнулся и вернулся к чтению. Мужчина с собачьим поводком пожевал губу и двинулся дальше по тропинке.

– Буду очень признателен, если станете посматривать, не появится ли. А если увидите, не дайте уйти. Он дружелюбный, не укусит.

– Конечно.

Это было сказано без всякого энтузиазма. Но пока собачник потерянно оглядывался по сторонам, читатель нехотя снова опустил газету.

– Чуть раньше я слышал какой-то шум в кустах. Я не видел, что это было, но мог быть и ваш пес.

Собачник завертел головой.

– Где?

– Вон там. – Читатель махнул в сторону кустов. Собачник поглядел в указанном направлении. Цепочка болталась у него в руке.

– Возле тропинки? Я ничего не вижу.

Обреченно вздохнув, человек свернул газету.

– Наверное, проще показать.

– Очень признателен, – улыбнулся собачник, когда они зашли в кусты. – Он у меня недавно. Хотя я и отдавал его в дрессуру, все равно он периодически удирает.

Внезапно собачник вскрикнул и кинулся вперед. Он упал на колени у какого-то кустарника. Перед ним лежало тело черного лабрадора. Череп собаки был проломлен, и черная шерсть слиплась от крови. Собачник протянул руку над псом, будто боялся прикоснуться.

– Джексон? О Боже, вы гляньте на его голову! Что тут случилось?

– Я проломил ему череп, – ответил человек с газетой, шагнув за спину собачнику.

Тот начал было подниматься, но что-то обмоталось вокруг его шеи. Нарастающее давление задушило крик прежде, чем собачник успел его издать. Он отчаянно пытался встать, но потерял равновесие и ему не хватало сил. Он запоздало вспомнил о собачьей цепочке. Его мозг попытался отдать необходимую команду мускулам, но мир уже начал темнеть. Его рука судорожно дернулась пару раз, а потом цепь выпала из обмякших пальцев.

Высоко наверху дятел наклонил голову, чтобы разглядеть сцену внизу. Удостоверившись, что никакой угрозы нет, он продолжил искать личинок.

«Тук-тук-тук» – стук его клюва разнесся над утренним лесом.

Проснувшись, я чувствовал себя много лучше, чем все последние месяцы. В кои-то веки я спал спокойно, а постель выглядела так, будто я и не шелохнулся ни разу за всю ночь. Потянувшись, я проделал все положенные утренние упражнения. Обычно это требовало некоторых волевых усилий, но для разнообразия оказалось не так уж плохо.

Побрившись, я включил телевизор и, пока одевался, пощелкал программы в поисках международного новостного канала. Я переключал с одного канала на другой, пропуская мимо ушей рекламу и болтовню. Местный новостной канал я тоже пролистнул прежде, чем осознал, что увидел.

Я вернулся на канал. С экрана на меня смотрела лощеная физиономия Ирвинга. С задумчиво-искренним видом он беседовал с журналисткой, похожей на витринный манекен.

«…конечно, «серийный убийца» – термин, которым частенько злоупотребляют. Настоящий серийный убийца, в отличие от того, кто просто убил несколько человек, – хищник, самый обыкновенный хищник. Серийные убийцы – тигры современного общества, прячущиеся в высокой траве. Когда сталкиваешься с ними в таком количестве, как я, то начинаешь видеть разницу».

– А, Бога ради! – Я вспомнил, как Ирвинг опоздал вчера в морг, потому что записывал телевизионное интервью, но как-то выбросил это из головы. И теперь, когда я напоролся на это самое интервью, мое настроение начало стремительно портиться.

«Но верно ли, что БРТ пригласило вас составить профиль преступника, после того как в съемном коттедже в Дымчатых горах обнаружили изуродованный труп? – не отставала журналистка. – И что второе тело, эксгумированное на кладбище в Ноксвилле, тоже связано с этим делом?»

Ирвинг с сожалением улыбнулся.

«Боюсь, я не имею права давать комментарии ни по каким текущим расследованиям».

Журналистка понятливо кивнула, ее покрытые слоем лака волосы даже не шелохнулись.

«Но поскольку вы профайлер, специализирующийся на серийных убийцах, можно предположить, что БРТ опасается, что в данном случае имеет дело именно с таким и что это может быть всего лишь начало череды убийств?»

«Боюсь, это я тоже не могу комментировать. Хотя, полагаю, люди сами в состоянии сделать выводы», – невинно добавил Ирвинг.

Улыбка журналистки продемонстрировала идеально ровные зубы в обрамлении кроваво-красной губной помады. Она скрестила ноги.

«Но вы хотя бы можете сказать, составили ли профиль убийцы?»