Шепот на ветру

Вокруг всего замка шла вытоптанная темная дорожка. Иногда она отходила ото рва и исчезала среди кустарников, потом появлялась снова и шла все дальше и дальше по кругу, пока не соединялась со своим началом у ворот замка. У обочины этой дороги, примерно в ста ярдах от моста, рос старый эвкалипт: его широкие, раскидистые ветви образовывали пятно густой тени посреди жаркого света уже поднявшегося солнца.

Под деревом, сложив когтистые лапы на жирном брюхе, лежало на спине самое удивительное животное, какое когда-либо видел Питер. Если бы оно встало, то, наверное, всем своим видом и размером напомнило бы динозавра, но сейчас, спящее, оно выглядело не очень страшным.

Питер и Серая Шкурка вышли из кустов и, подойдя поближе к чудовищу, принялись его рассматривать. Оно было все, от носа до хвоста, покрыто шерстью. Тело его напоминало громадного вомбата, толстый, малоподвижный хвост — кенгуру, длинная шея — жирафа, а голова — дракона. Но вместо панцирной чешуи и острого гребня, какие бывают у драконов, у него была густая шерсть. На голове шерсть была длинной и неопрятной, она даже свисала ему на глаза, и было видно, что ее ни разу не расчесывали. Во сне чудовище храпело, и в такт храпу поднимались и опускались его скрещенные на брюхе передние лапы.

— Кто бы это мог быть? — в изумлении спросил Питер.

— Это Буньип, который день и ночь сторожит Прекрасную Принцессу. Нам про него говорили.

— Ах да, я и забыл.

— Он очень злобный, — продолжала Серая Шкурка, но в голосе ее появились нотки неуверенности, так как спокойное похрапывание продолжалось. — По крайней мере, так говорят… Рыцарей и принцев он убивает десятками. Он их подпаливает и поджаривает, обдавая огнем из ноздрей. Посмотри-ка: не ноздри, а печные трубы. Давай лучше отойдем, да обсудим, как с ним бороться. Не нравятся мне его ноздри. Вмиг сделают из тебя поджарку. Идем.

Она попятилась, но Буньип неожиданно вскочил и в изумлении уставился на них.

— Что вы тут делаете? — проревел он. — Ваши имена? Кто вы такие? Стоять смирно! Произнесите по буквам «фантасмагория». Проводимые за обычную плату экскурсии для туристов начинаются в два часа. Вы входите через передние ворота, а выносят вас через заднюю калитку на носилках: а там уже наготове доктор! Теперь отвечайте, или вы умолкнете навеки!

— Ну, — начал Питер, — если говорить о твоем замечательном приветствии, то оно показалось мне несколько путанным.

— Твоя правда, — согласился Буньип. — Такой уж я путаник. Что дальше?

— Ты стережешь Прекрасную Принцессу?

— Да. А в чем дело?

— Я пришел спасти ее!

— Вот как! Жаль. Очень, очень жаль… Не люблю и никогда не любил убивать дружелюбных юношей. Но это моя работа. Я убиваю рыцарей на черных конях и на белых конях, убиваю любых принцев, — для меня нет разницы — убиваю без малейшего снисхождения. Прекрасная Принцесса должна быть защищена от всякого, кто захочет ее спасти.

Она — если можно употребить такое словцо, — неспасабельна. И не забудьте, — поспешил он добавить, — что принцы и рыцари все равно погибнут, ведь самым настойчивым из них король дает три задания, и ни одно из них невыполнимо. А ваша смерть будет совершенно безболезненной. Гарантирую, вы ничего не почувствуете. Надеюсь, у вас не останется ко мне дурных чувств. Я вас опрысну, и все. Чистая, здоровая смерть, и никакого беспорядка.

— Что значит — «опрыснешь»? Что это ты задумал? — возмутилась Серая Шкурка. — Ни я, ни Питер не дадим себя опрыскивать. И вообще будь поосторожнее, если решил угрожать нам… Кое-кто из моих знакомых за это уже получил по носу.

— Нет, вы только ее послушайте! — презрительно воскликнул Буньип. — Одна струя из моей ноздри, и ты отлетишь по этой дороге на сотню ярдов. О, женщина! Я в своем деле — чемпион мира, а ты говоришь, что я получу щелчок по носу. Ха-ха-ха-ха-а! — Буньип запрокинул голову и затрясся от смеха.

— Я думала, ты выдыхаешь огонь, — сказала Серая Шкурка смущенно. Как же ты можешь сторожить Прекрасную Принцессу, если ты не огнедышащий?

— Что ж, сделаем так, — сказал Буньип. — Садитесь сюда и отдыхайте. Я вас не трону, пока не позавтракаю, так что можете расслабиться и чувствовать себя как дома. Я же пока обегу вокруг замка и прогоню людей и зверей, если кто-нибудь подошел слишком близко. Я вернусь быстро — минут через двадцать, а потом мы вместе позавтракаем. У меня приготовлены печеные лягушки — пальчики оближете. — Он облизнулся. — Когда вернусь, я расскажу вам о себе, а затем вы сможете бежать. Терпеть не могу убивать людей, которые не пытаются убежать. Я даю каждому фору в пятьдесят ярдов, прежде чем пускаю воду. Нельзя требовать от меня большего.