Шепот осени

– Решено! Без ужина, так без ужина!…Погодите, а тот другой парень, с которым ты, новенький, украл свечи из кладовой, он не был с вами?

– Нет, Тамара Григорьевна наказала его, и он был в чулане всю ночь.

– Вот те раз! Единственный из вас, кто не участвовал в этом балагане, но который получил наказание сполна. Несправедливо как-то. Ну, да ладно! На этот раз, будем считать, что вам повезло. Но, вы должны запомнить очень хорошо наш сегодняшний разговор и особенно то, что я вам сейчас скажу: больше я не хочу о вас ничего слышать в похожем ключе. Ни от учителей, ни от других работников приюта, ни от других мальчишек. Если нечто подобное повторится вновь, вы будете наказаны, по всей строгости наших правил. Понятно?!

– Да, Игорь Владимирович!

– Ну, смотрите.

С души Димы словно камень упал. Он был рад, что они решились все рассказать директору приюта, который успокоил их и заверил, что никаких призраков не существует. Аргументы, приведенные Игорем Владимировичем, были весомыми и объясняли все странности произошедшие с ними.

В дверь постучали. Получив разрешение от хозяина кабинета, посетитель заглянул внутрь. Это был учитель музыки Степан Никодимович. Он выглядел крайне озабоченным.

– Игорь Владимирович у меня недобор в хор мальчиков. Александр был нашим альтом. А замены ему нет. Как мы будем встречать наших гостей без альта?

– Ну, замените его каким-нибудь басом или сопрано, или какие там голоса еще бывают, – взмахнул рукой Игорь Владимирович.

– Да вы что! – ужаснулся учитель музыки.– И речи быть не может!

– А этих, гавриков, вы прослушали? – кивнул директор в сторону мальчишек.

– А кто тут у вас? – впервые за время прихода обратил на них внимание Степан Никодимович. – А, этих. Нет, этим троим медведь на ухо наступил….А вот этого мальчишку я что-то не припомню.

– Познакомьтесь, Дмитрий Степин. Он у нас новичок.

– А что он может?

– Не знаю, вы же учитель музыки. Вот и проверьте, что он может.

– Хорошо, Дмитрий, пойдем со мной, я тебя прослушаю.

– Погодите, Степан Никодимович. Возьмите и остальных.

– А зачем они мне?

– Ну, может вам понадобится что-либо перетащить из угла в угол, или же украсить гирляндами и бумажными снежинками актовый зал. – Игорь Владимирович откинулся на спинку кресла и, заложив руки за голову, с гордостью изрек: – Вот я вам и нашел подходящее наказание.

20.

Вернулись они в свои комнаты уставшие и голодные. У Димы болели связки после музыкальных репетиций. Ему досталась партия Саши в хоровом пении. Учителя музыки устроил его музыкальный талант, хотя он не упустил возможности упомянуть, что у Саши был прекрасный голос, и он мог брать ноты, которые Диме были просто не по силам. Дима испытывал стыд и неловкость. И не потому, что его певческий талант ставился под сомнение, а потому что занял он не чье-либо место, а место Саши.

Если у Димы болели голосовые связки, то у Пети, Гены и Стасы болели мышцы рук и спины из-за перетаскивания мебели и вытирания пыли. Они попадали на свои постели, застонав от усталости, но и от облегчения.

– Я сейчас умру! – пожаловался Стас. – Не хватало, что я потерял в весе из-за столь тяжелой работы, так нас еще оставили без ужина.

– Не ной, мой друг, у меня кое-что есть припрятано, – успокоил его Петя, доставая из-под матраца небольшой кулечек с сушками. – Налетайте, пацаны.

Мальчишки тут же окружили его и принялись поедать сухую закуску.

– Сейчас все едят что-нибудь вкусненькое, а мы бубликами давимся, – вздохнул Стас.

– Не нравится – не ешь, – обиделся Петька.

– Да я не в этом смысле, – принялся оправдываться Стас, выхватив из кулька сразу три сушки, боясь, что Петька запретит ему брать еще, после сказанных слов. – А в том, что все это не честно.

– А я рад, – произнес Дима.

– Чему ты рад?

– Рад, что Игорь Владимирович не такой плохой человек, каким я его считал. Может, и Тамара Григорьевна не такая плохая?

– Такая-такая, – замахал руками Генка. – Даже не сомневайся. Однажды она отшлепала по лицу мальчишку у всех на глазах, только потому, что он произнес плохое слово.

– А еще она любит бить указкой по пальцам непослушных детей, – добавил Стас, бросая в рот очередную сушку. – Я слышал, что она даже кому-то сломала мизинец.

– А Игорь Владимирович об этом знает? – ужаснулся Дима.

– Скорее всего, нет. Да и кто станет жаловаться ему на зама? Все боятся, что Григорьевна отомстит им за ябедничество. А она, наверняка, это может.

– Ненавижу эту стерву! – произнес Гена, стряхивая с рук крошки. Все уставились на него с удивлением и уважительным восхищением. – Будь она сейчас здесь, я бы ей это в лицо сказал.

– Это уже лишнее, – усмехнулся Петя. – Я ни за что не поверю, что ты на такое решишься.

– Спорим, что смогу! – Гена вытянул руку для соглашения.

И хотя Петька ему все равно не поверил, он решил не спорить, испугавшись решительности Гены.

Они доели сушки, когда в комнату вернулись остальные мальчишки. Среди них был и Эдик. Еще вчера он бы не подошел к ним, но после совместного вызова мнимого духа, Эдик посчитал правильным это сделать.

– Вас чего на ужине не было?

– Нас наказали, – буркнул Стас.