Шепот, робкое дыханье…

Два мира властвуют от века,
Два равноправных бытия:
Один объемлет человека,
Другой – душа и мысль моя.

И как в росинке чуть заметной

Весь солнца лик ты узнаешь,
Так слитно в глубине заветной
Все мирозданье ты найдешь.

Не лжива юная отвага:

Согнись над роковым трудом
И мир свои раскроет блага;
Но быть не мысли Божеством.

И даже в час отдохновенья,

Подъемля потное чело,
Не бойся горького сравненья
И различай добро и зло.

Но если на крылах гордыни

Познать дерзаешь ты, как Бог,
Не заноси же в мир святыни
Своих невольничьих тревог.

Пари всезрящий и всесильный,

И с незапятнанных высот
Добро и зло, как прах могильный,
В толпы людские отпадет.

14 сентября 1884

Смерти

Я в жизни обмирал и чувство это знаю,
Где мукам всем конец и сладок томный хмель;
Вот почему я вас без страха ожидаю,
Ночь безрассветная и вечная постель!

Пусть головы моей рука твоя коснется

И ты сотрешь меня со списка бытия,
Но пред моим судом, покуда сердце бьется,
Мы силы равные, и торжествую я.

Еще ты каждый миг моей покорна воле,

Ты тень у ног моих, безличный призрак ты;
Покуда я дышу – ты мысль моя, не боле,
Игрушка шаткая тоскующей мечты.

‹1884›

‹…› Должно быть, и моя дверь недалеко. Боюсь мучительной жизни, а не небытия. Я его помню. Ничего. Покойно. Аттила всех резал, а я себе ничего. При Диоклетиане жгли христиан, а я себе и в ус не дул. ‹…›

А. А. Фет. Из письма Л. Н. Толстому

20 января 1873 г.

«Не тем, Господь, могуч, непостижим…»

Не тем, Господь, могуч, непостижим
Ты пред моим мятущимся сознаньем,
Что в звездный день Твой светлый серафим
Громадный шар зажег над мирозданьем

И мертвецу с пылающим лицом

Он повелел блюсти Твои законы.
Все пробуждать живительным лучом,
Храня свой пыл столетий миллионы.

Нет, Ты могуч и мне непостижим

Тем, что я сам, бессильный и мгновенный,
Ношу в груди, как оный серафим,
Огонь сильней и ярче всей вселенной.

Меж тем как я – добыча суеты,

Игралище ее непостоянства,
Во мне он вечен, вездесущ, как Ты,
Ни времени не знает, ни пространства.

1879

‹…›Что человек слаб и молится среди океана – это его субъективное чувство и дело. Туда другому вход запрещен. Но по логике молиться об чем-либо значит просить Бога перестать существовать, изменив свои же неизменные, вечные законы ради Иисуса Навина.‹…›

А. А. Фет. Из письма Л. Н. Толстому

19 февраля 1879 г.

Никогда