Шепот Рун. Том 9 (СИ)

— Конечно, Великая, я всё сделаю, как водится! С Поланеей будет всё в порядке, клянусь! — торопливо поклонилась Карая, а в её голосе я услышал безумную надежду. Надежду на то, что ей всё таки оставят жизнь. — «Изгнание» может провести абсолютно любая Боевая Ведьма. Это базовое плетение, которое «дары» проходят в первый год своего обучения.

— Действительно, — едко усмехнулась Тиамат. — То-то я смотрю, что твои ученицы ни в первый, ни во второй, ни в последующий годы, так и не смогли добраться до изучения этого простого заклинания. Не скажешь, почему?

Всего одной репликой богиня умудрилась указать нам на её слабое место, при этом дав понять, что под её контролем больше не будет находиться ничего. И ответ Караи-Османдины здесь вовсе не требовался.

Беззастенчиво воспользовавшись моим личным умением, богиня без предупреждения активировала портал в мастерскую Нивела. И прежде, чем я успел её предупредить, что сейчас может произойти, из вспыхнувшего рунного круга с противным визгом выметнулась гибкая и весьма рассерженная тень.

* * *

Флерал, Аиталская империя, Балог, таверна «Слепой вепрь».

Последние несколько седмиц Борзун чувствовал себя настолько отвратительно, насколько мог чувствовать смертельно больной хуман, полностью зависящий от своей богини. И зависеть от переменчивого настроения капризной и вздорной женщины, хоть и возвысившуюся на такую ступень, с каждым днём становилось всё невыносимее.

Когда Миардель даровала ему вторую жизнь, полностью излечив его многострадальное тело от ран, Борзун ликовал. Ну как же — сама Миардель снизошла, рассмотрев в мятущейся душе искру добра и сострадания к людям. И это, несмотря на то, что он до этого сам отнял множество душ.

Но это не помешало ей сделать его своим Эмиссаром — хуманом, который был третьим после Первожреца Миардель по влиянию и силе. Настоятели ни одного из Храмов Наказующей Длани даже не могли приблизиться к его запредельному уровню по дарованной божественной мощи.

Раньше он считал это великим благом.

Только спустя некоторое время Борзун начал находить подтверждение тому, что не так всё просто. Приближённым к Миардель дарованная сила ограничивалась вовсе не из-за её недовольства конкретным исполнителем, нет. Всё было гораздо прозаичнее: Богиня просто берегла нужных ей приближённых и не допускала преждевременного разрушения хрупких оболочек хуманов от влияния разрушительной божественной мощи.

Инструменты должны служить, как можно дольше, гарантировано отбив потраченные на них средства. И уж точно неважно, кто этими инструментами пользуется: боги или смертные.

Вот только на Борзуна это не распространялось. Ему дозволялось абсолютно всё. Это сейчас он понимал, что нельзя излечить законченного пьяницу, поместив его в огромный подвал с полнёхонькими винными бочками.

Именно это и сделала Миардель, каждый раз воздействуя на его мозг и вызывая зависимость от своей силы, так как только её энергия была способна унять дикие головные боли бывшего разбойника после «сеансов божественной связи».

Вздумай Миардель хоть немного ограничить Эмиссара, перекрыв ему живительный источник, или не дай Боги и вовсе отрезать его от силы — ему конец. Теперь он это понимал с пугающей ясностью.

Нет той Миардель — всепрощающей, на которую молятся её прихожане и возносят здравицы во славу Её.

Нет той Миардель, которая на любом из континентов славится своей справедливостью и честностью, помноженной на всепрощение и доброту. Нет Её.

Есть лишь злобная завистливая сущность, которая по степени коварства, подлости и лицемерия даст фору даже Ллос, которая в отличии от Миардель, свою суть и не думала скрывать.

Раньше Борзуну казалось, что для богини любви и ненависти не являются тайной все его чаяния, мысли и стремления. Ровно до того момента, когда он в сердцах посмел выругаться в её адрес, будучи недовольным одним из её приказов.

Только вдуматься: он — Борзун, простой смертный, недоволен указанием одной из Богинь светлого пантеона. Да только за одну эту мысль абсолютно любой из Наказующих, над коими он теперь имел практически неограниченную власть, радостно подбрасывал бы ему дров в полыхающий костер, когда Борзуна жгли на главной площади Балога за это вопиющее святотатство.

Вот только ни один из её прихожан и священнослужителей, в отличии от Эмиссара, не мог и представить всё разнообразие приёмов, которыми пользовалась Миардель. Не знал всего и сам Борзун, но вот того, что ему уже было известно, вполне хватало, чтобы полностью утвердиться в своём мнении.

Размышлять, что же в таком случае происходит в кулуарах того же Магруба или Ллос, Борзун категорически не желал? Так можно и до каннибализма во имя божественного промысла докопаться.

Наказующие!

Натуральная язва на теле этого мира, поскольку более тупых, фанатичных и завистливых хуманов Борзун не встречал до этого момента. Под стать своей покровительнице.