Шепот сердца. Тени двух миров

— Значит, что я одежду её в стиралку бросил её смущает, а что вчера волосы над унитазом ей держал, когда выворачивало наизнанку, и потом переодевал, не смущает?

— Всё, хватит! Я знаю, что поступила по-свински, знаю, что я мерзкая! Доволен?

— Нет.

— Что ещё?

— Я не доволен тем, что ты называешь себя мерзкой, вовсе ты не мерзкая, я так не думаю. Когда тебя бросает любимый человек это естественно, впадать в отчаяние.

— Я и это рассказала?

— Не совсем, ты просто выразила свою позицию и мнение по отношению ко всем мужчинам, и я был в их числе. Сделать выводы было не так уж и сложно.

— Прости, прости, не знаю, сколько ещё раз мне придётся просить у тебя прощения.

— Не парься, забудь, что было — то было. Тебе, наверное, нужно принять ванну? А я пока приготовлю завтрак.

— Идёт.

— Полотенца там есть, а одежду попробую подыскать.

— Спасибо.

— Хватит меня благодарить, я не делал ничего такого, что заслужило бы столько благодарностей.

— Врун.

— Вот врать как раз у меня получается лучше всего.

Пока она принимала душ и переодевалась, я успел приготовить завтрак.

— Шеф, ты как там, нормально?

— Вроде как-то так.

На первый взгляд передо мной стоял ребёнок: она смыла остатки косметики, из-за чего её лицо выглядело теперь ещё моложе, и благодаря тому, что моя одежда была ей, мягко говоря, великовата, она казалась ещё меньше. Если рукава удалось закатать, то штаны спадали, одной рукой она их поддерживала как подол платья. Светлые волосы, чтобы не мешались, заплела в косички. Невольно я прыснул со смеху.

— Шеф, ну вы прям вылитая школьница.

— Не смейся, я и так смущаюсь!

Снова щеки её залились румянцем. Не знаю почему, но моё сердце на секунду стало биться чаще.

— Что-то жарковато мне стало, выйду-ка я, пожалуй, на балкон.

«Так, дружище, держи себя в руках! Она же тебе начальница! О чём ты только что сейчас подумал?! К тому же её только что бросили, совсем рехнулся? Всё.… Один, два, три.… Всё в норме…нужно возвращаться, а то она ненароком, что-нибудь ещё надумает».

— Вот и я.

— Я взяла на себя смелость сварить кофе, ничего?

— Отлично, приступим к завтраку.

Недолго думая мы принялись трапезничать.

— Как вкусно, просто невероятно! Впервые встречаю мужчину, который так вкусно готовит.

— Сочту за комплимент.

— Нет, ну, правда, ты очень вкусно готовишь!

— Когда долгое время живёшь один, то рано или поздно всему научишься — и готовке и стирке и прочим штучкам.

— Слушай, вот готовишь ты отлично, но вот с уборкой видимо не в ладах. На скопившейся, на книгах и полках пыли можно письма писать, разве можно так их хранить? Ты ведь всё-таки с ними работаешь и должен как никто знать, что их нельзя содержать в такой грязи.

— Как сказал Эйнштейн — «Только дурак нуждается в порядке — гений господствует над хаосом».

— Дурак здесь как раз ты! Теперь-то я знаю, как отплатить тебе за гостеприимство и вкусный завтрак — я помогу тебе с уборкой в квартире.

— Что?!

— Пару часов и она засияет, как новая.

— Не стоит.

— Ещё как стоит! Не пререкаться мне тут, кто твой начальник?

— Свалилась на мою голову…

— Что, что, я тебя не слышу?

— Ты, ты начальник…

На удивление у меня в доме оказались всякие чистящие и моющие средства, тряпки, губки и салфетки, я даже сам не знал, об их наличии. Ураганной мощью Кейт подняла пыль до потолка, пришлось открывать все окна. Теперь я понимаю, почему это природное явление называют чисто женскими именами…

Шторы отправили в стирку, а меня заставили мыть окна. Копался я с ними довольно долго, а когда закончил, Кейт вымыла уже всю квартиру. Она расставила все книги по полкам и разобрала бумаги, валявшиеся, где не попадя. Всё вокруг блестело чистотой и благоухало свежестью.

— Ну вот, теперь можно и шторы повесить.

— Разве это мои шторы, мои были другого цвета…

— Они просто-напросто отстирались. Тебе бы стоило почаще заниматься уборкой, так и заболеть недолго.

— Ну, это мне не грозит.

— Столько самоуверенности, глупо пренебрегать своим здоровьем.

— Что-то подобное я уже недавно слышал от одной старушки в парке.

— На что это ты намекаешь?!

В шутку она ударила меня по плечу кулаком.

— Опять дерёшься. Я после вчерашнего пинка ещё отойти не могу.

— Я тебя пинала?!

— Да не то слово! Просто зверски отпинала меня, да ещё и на таких здоровенных каблучищах, у меня всё тело в синяках теперь, я выгляжу, как жертва домашнего насилия!

— Прости, пожалуйста, ведь столько раз говорила, что нельзя мне много пить…

— Да шучу я.

— Правда? Ты меня напугал, я уж было и правда подумала…

— Ну, всего разок пнула меня под рёбра, что искры из глаз посыпались, а так нормально.

— Прости.

— Ты хоть и маленькая с виду, но силы не занимать.

— Я не маленькая! Мой рост, между прочим 163 см, с половиной.

— А, ну если с половиной, тогда совсем другое дело!

— Не смейся надо мной!

— Я и не смеюсь. Над детьми вообще смеяться нельзя.

Она кинула в меня мокрой тряпкой и попала прямо в лицо. Я притворился, будто мне что-то попало в глаза, и согнулся в три погибели.

Кейт тут же подбежала ко мне, чтобы проверить всё ли в порядке, но я брызнул её из распылителя, которым поливал цветы.

— Ах, так? Значит это война!