Шепот сердца. Тени двух миров

— Ну, как бы тебе объяснить.… Если рассматривать этот мир с точки зрения иерархии, то ты, скажем так, находишься на вершине пирамиды. Это однозначно не всем будет по нраву. Ты человек, несмотря ни на что, и получил так просто то, чего жаждут тысячелетиями получить многие и в верхнем и нижнем мире. Будет много проблем и всё по твоей вине. Нам придётся тебя защищать, хотим мы того или нет, потому что мы присягнули на верность Самаэлю.

— И ты тоже?

— Да.

— Но ты же не демон.

— Я стала им уже очень давно…

Лилит делала с меня наброски, пока я сидел на стуле в её студии. Она время от времени украдкой посматривала меня и снова обращалась к листку. Лёгкие и плавные движения, немного сморщенный от сосредоточенности лоб, плотно сжатые губы, на которых порой проглядывалась довольная ухмылка и пронизывающий взгляд изумрудных глаз… Она переоделась в джинсовый комбинезон и белую рубашку. На небрежно закатанных рукавах виднелись следы краски, так же как и на штанах. Снова босая. Только сейчас я заметил у неё на правой ноге браслет в виде змеи.

— Это от Самаэля.

Она даже не смотрела на меня, то ответила на мой незаданный вопрос.

— От кого?

— Самаэль — имя Люцифера, когда он был ещё архангелом, до того, как его низвергли в пучину изгнания и вечного страдания. Я познакомилась с ним ещё тогда, он спас меня. После этого я всегда с ним, а это мой Фамильяр.

После её слов, браслет ожил и, превратившись в змею, по ноге заполз и примостился у неё на шее. Девушка погладила её, будто та была щеночком и принялась дальше делать набросок.

— А чем же он тебе помог?

— Да так мелочь… на сегодня достаточно, можешь идти, думаю, они уже все косточки тебе перемыли. И так, на будущее, не особо-то верь им, не все тебе здесь рады…даже если этого никто не показывает. Не доверяй всему тому, что слышишь, ведь это демоны, в конце концов, и вводить в заблуждение людей их самое любимое занятие.

— Приму к сведению, а ты?

— А мне на тебя всё равно. Я тебе сразу скажу как есть, если что, так что не переживай по этому поводу.

— Мило, я рад. Ну, я пошёл тогда.

— Ага. Обращайся к Харрасу, если что будет нужно.

— Скажи, а как я могу вернуться?

— Куда?

— Домой.

— Смеёшься?

— Нет, мне на работу нужно.

— То есть, как бы, тебя сейчас это волнует больше всего?

Лилит очень громко засмеялась и схватилась за живот руками. Смеялась она очень громко и сделала вид, что вытирала слёзы от смеха, хотя оба знали, что их не было.

— Он сейчас самая лакомая наживка, которую в любой момент будут пытаться прикончить всевозможные твари, а переживает за то, что не выйдет на работу. Ой, не могу, уморил просто! Ты как появился, так я не могу перестать смеяться, давно так меня никто не смешил.

— А что мне прикажешь делать?

— Да делай что хочешь, я ж сказала, мне всё равно. Дверь сам открыть можешь, я-то тебе что? Харрас в зале, у него и спросишь. В следующий раз хочу зарисовать тебя в полный рост, обещай!

— Ага, — ответил я, хотя не слышал, о чём она сказала.

Оставив её наедине с собой, я пошёл искать Харраса, вот только видно его нигде не было, а где находится «та самая зала» понятия не имел. В этом месте, как его… Каверна… даже понятия не имею… множество комнат, огромных и маленьких, всевозможные коридоры, в которых можно было запросто потеряться. Я просто шёл, куда глаза глядят, надеясь хоть куда-нибудь выйти, хотя, конечно, больше всего я надеялся попасть домой, Лилит сказала, что я сам найду дверь, знать бы ещё как.

Тут мой взгляд упал на огромную картину. Без сомнения её написала Лилит, все картины, которые находились здесь, были её рук дело, это я уже давно понял. На этой был изображён прекрасный ангел в лучах солнца. Он протягивал руку и был настолько реалистичен, что казалось, если я протяну свою в ответ — он возьмёт её, я почувствую тепло его ладони и окажусь там вместе с ним. Долго всматриваясь, я никак не мог понять, почему картина кажется мне такой знакомой, будто я где-то её уже видел. Но потом понял — вовсе не картину я видел, мне знакомы глаза. Именно, глаза Макса, лицо немного другое, более мягкое что ли, но глаза его, хоть и смотрят сейчас совсем по-другому. Здесь они сияют теплотой и светом, дарят надежду, будто совсем другой человек (да и не человек вовсе-то). Такой красивый и так реалистично написан. Я коснулся его руки, чтобы убедиться, что это всего-навсего портрет. На мгновение он показался мне тёплым.

— Это Самаэль. Прекрасный, правда ведь?