Шепот скандала

Но величайшим искушением конечно же была женщина, которая стояла у высокого окна библиотеки. Солнечный свет освещал ее густые каштановые волосы. У нее было продолговатое лицо. Синие глаза были широко расставлены, а соблазнительные полные губы притягивали к себе. Она ни в коей степени не была красива в общепринятом понимании этого слова: слишком высокая, слишком худая, а ее лицо было слишком необычным, но это не имело ни малейшего значения. Она была ослепительна в своем утреннем халате цвета спелой вишни и с такой же лентой в волосах. Здесь не было и намека на траурные одежды.

Алексу хватило времени, чтобы заметить, насколько привлекательна леди Джоанна Уэр. Увидев его, она направилась к нему через всю комнату.

— Дорогой! Тебя так долго не было! Я жду тебя уже несколько часов! — Она кинулась в его объятия. — Движение по Пикадилли было ужасным, да?

Ее тело было теплым и податливым в руках Алекса, как будто создано специально для него. Сильная дрожь пронзила его, как будто нахлынуло воспоминание, прячущееся где-то глубоко. От леди Джоанны пахло цветами. На какое-то мгновение, когда ее лицо было повернуто к нему, Алекс увидел в ее синих, широко раскрытых глазах ужас и безмолвную просьбу, но затем она положила руку на его шею, приблизила губы к его губам и стала целовать его так, будто все, что она сказала перед этим, было действительно правдой. В ту же секунду Алекс почувствовал возбуждение. Все его тело откликнулось на то невероятное искушение, которое вызвало прикосновение ее губ, таких холодных, мягких и соблазнительных. По зрелом размышлении он подумал, что, вероятно, поцелуй леди Джоанны Уэр мог покончить с его двухлетним воздержанием, но в тот момент он не думал ни о чем, лишь прижимал к себе ее тело и ощущал острую необходимость оказаться с ней в постели. Жар охватил его тело, страстное желание стало совсем невыносимым. Но тут леди Джоанна сделала шаг назад и высвободилась из его объятий, оставив ему только волшебное обещание и неловкость от осознания реальности. В те секунды, когда ее губы прикоснулись к его губам, он с трудом сдержал стон. В ее синих глазах мелькнул озорной огонек, когда она мельком посмотрела вниз, на его брюки.

— Дорогой, а ты и впрямь рад видеть меня!

Она назвала его «дорогой», поскольку не знала, кто он на самом деле, понял Алекс и, сделав несколько шагов, укрылся за письменным столом из палисандрового дерева, заваленным книгами, чтобы спрятать уж слишком откровенное желание своего тела. Он улыбнулся ей, как бы бросая вызов. Раз она ведет себя настолько вызывающе, он может ответить ей тем же. Она того заслуживала, используя его, ничего не зная о том, кто он, и даже не заботясь узнать об этом, подумал Алекс.

— Какой же мужчина не будет рад видеть тебя, дорогая, — сказал он. — Разве мое нетерпение нельзя простить? Мне кажется, что прошли дни, а не часы с тех пор, как я покинул твое ложе… — Алекс не обратил внимания на ее громкий вздох и обернулся ко второму обитателю комнаты — изрядно покрасневшему мужчине средних лет, который наблюдал за ними с вытаращенными глазами и широко разинутым ртом. — Прошу прощения, сэр, я не расслышал вашего имени, — растягивая слова, произнес Алекс, — но, боюсь, вы слишком запоздали со своими заверениями в любви. Леди Джоанна и я… — Он многозначительно оставил предложение незаконченным.

— Дорогой! — Теперь в голосе Джоанны уже звучал упрек, и Алекс даже услышал нотку злости. — Ты ведешь себя не как джентльмен, выставляя наши отношения напоказ.

Алекс подошел к леди Джоанне, взял ее руку, повернул ладонью вверх и поцеловал.

— Прости меня, — пробормотал он, — но я подумал, что ты уже показала, как мы близки, тем незабываемым поцелуем. Разве не так?

Губами он ощущал ее бесподобно мягкую кожу. Алекс вновь почувствовал непреодолимое, беспощадное желание. Он всегда был разборчив в любовных делах, но с тех пор, как умерла его жена, не испытывал недостатка в женском внимании, приятных необременительных отношениях, не требующих никаких душевных волнений. Но с этой женщиной у него совершенно не могло быть никаких любовных интрижек . Она была вдовой его лучшего друга, и Уэр в свое время предупредил его, что этой женщине нельзя доверять. Но даже теперь, когда Алекс прекрасно понимал все причины, по которым ему стоит держаться от Джоанны Уэр как можно дальше, его тело совершенно отчетливо утверждало, что он может и не любить ее, но хочет ее. И это желание было очень сильным.

Леди Джоанна вырвала свою руку из его рук. Ее щеки слегка порозовели, а в глазах промелькнула холодная жестокость.

— Не уверена, что прощаю тебя. — В ее тоне слышалась скрытая угроза. — Я очень сердита, дорогой . — Это последнее слово она словно прошипела сквозь зубы.

— Не сомневаюсь, что так оно и есть, любимая, — спокойно ответил Алекс.

Испытывая одновременно такие крайне противоположные чувства, как острое желание и неприязнь, он почти совсем забыл о Хагане, который теперь сдержанно откланивался.