Шепот стрекоз (сборник) (СИ)

Диана завтракать не пошла, прогуливалась по дорожке от беседки до часовни и обратно. Вот к ней подошла сестра. Наверное, спрашивает, почему не в столовой. Диана что-то говорит, при этом держится за живот. Наверное, жалуется на несварение. Сестра вынула из кармана таблетку, дала ей. Диана положила её в рот, а когда сестра ушла, тут же выплюнула. «Артистка! Тоже ждёт. Нервничает. Хорошая женщина. Много пережившая и всё-таки живая. Милая. И чуткая. Думаю, девочкам понравится».

Он вспомнил, как неделю назад Диана и Лаура прогуливались вместе вокруг фонтана и мирно о чём-то беседовали как старые знакомые, что ему показалось удивительно странным. Он в это время был на процедурах и мог наблюдать за ними из окна. А потом она катала его по кругу, а он сидел себе королём и улыбался.

– Чему вы всё время улыбаетесь? – поинтересовалась она.

– Так просто… погода хорошая.

Какое-то время они двигались молча. Светило солнце, и золочёный купол часовни искрился и, казалось, щедро разбрызгивал сверкающие искры вокруг: на лес, на больничные корпуса, на дорожки, на фонтан, на гуляющих по двору, освящая природу и людские сердца.

На третьем круге она спросила:

– Что вам говорят врачи?

– Обещали выписать с понедельника.

Она остановила коляску.

– Что случилось? – спросил он, не оборачиваясь.

Она вышла вперёд и встала перед ним, потупившись и сцепив вытянутые руки, как провинившаяся школьница.

– Мне грустно. Нет, это замечательно, что с вами всё хорошо, но…

Он взял её за руку.

– Что?

Она смотрела на него умоляющим взглядом и молчала.

– Я постоянно задаю себе вопрос… чем я так привлекателен для вас? Я не молод…

– На это сложно ответить в двух словах. Вы мне симпатичны… Вы… я… вы ведёте себя по-мужски. В том смысле, что видите в женщине прежде всего человека. А потом – самку.

– И это по-мужски?

– Да, я так думаю.

– Вы серьёзно?

– Абсолютно.

– Значит, вам нужен друг.

– Да. И не только. Но прежде всего друг. Кто начинал, как любовник, не может быть другом.

– А кто начинал, как друг, может быть любовником?

– Думаю, да.

– А если он не устроит вас, как любовник? Он останется для вас другом?

– Да. И я помогу ему стать любовником.

Он отпустил её руку.

– Я вас чем-то разочаровала? Или в вас говорит неуверенность в себе?

– Пожалуй, второе.

– Забудьте. Я в вас уверена.

– Правда?

– Правда. Вы мне сказали недавно, что вы у моих ног. На это могу сказать тоже: и я у ваших ног. Если по какой-то причине я вам неприятна, считайте меня нет. Была и улетучилась, как сон. Так просто… – Она отвернулась, закрыла лицо рукой и тут же обернулась уже с мокрыми глазами. – Я поняла… вам, наверное, больше подходит та, которая таскала меня за волосы, да?

Он удивлённо повёл бровями.

– Похоже на ревность, – он взялся за колёса, объехал её и спросил уже на ходу: – Скажите, Диана, а вы с Лаурой раньше, до лечебницы… были знакомы?

Она зашла ему наперёд, преградила дорогу.

– Почему вы спрашиваете?

– Просто мне вчера показалось… Да нет… чепуха какая-то…

– Вы хотите сказать, что тот скандальный случай в столовой, инсценировка?

– Простите. Я не хотел…

– Нет-нет, вы ничего такого не сделали, за что нужно просить у меня прощения. Всё так… Честно?

– Ну, если вы считаете меня своим другом…

– Да, мы знакомы давно. И я имела неосторожность с ней поделиться. Сказала, что вы… тронули моё сердце. Она спросила: «А он как к тебе?» Я сказала: «никак». Тогда она сказала: «А будет КАК, вот увидишь!» И разыграла весь этот дурацкий спектакль. Хотя я её ни о чём таком не просила. Это её инициатива. Вы мне верите?

Он помолчал.

– Верю.

– А уж за волосы оттаскала в своё удовольствие. Отомстила за прошлые обиды. Садистка! Мы знакомы, но никогда не дружили. Она была моей соседкой в молодости. Мы жили в одном доме, на одной площадке. Она всегда приставала ко мне со всякими взбалмошными идеями. Но я старалась не участвовать в их осуществлении. У неё была куча любовников и… ну, вы понимаете. Она маньячка. Сумасшедшая. А вам больше нравятся сумасшедшие, да? – слёзы потекли по её раскрасневшимся щекам, волосы распушились, губы надулись по-детски, голос её дрогнул: – Признайтесь. Я всё приму.

Он рассмеялся.

– Ну что за ерунда! Успокойтесь. И я теперь, действительно, КАК… То есть… ну, да… к вам, разумеется. Несмотря на мои годы, вы меня чем-то очаровали.

Она заулыбалась и, сжав пальцы в кулачки, подпёрла ими обе щеки по-детски – закрыла улыбку.

– Рада слышать. Мне ведь тоже… не восемнадцать.

– Завтра приезжают мои дочери. И тогда вместе решим. Не возражаете, Диана?

– Как я могу возражать, Миша. Как решите, так и будет. Но…

– Что?

– Я к вам уже так привыкла. Вы мне стали, как родной. Трудно будет расставаться.

– Понимаю. Мне тоже немного не по себе. Я тоже к вам привязался, честно говоря.

Она взяла его за руки, присела.

– Я бы так хотела… Они уже взрослые. Неужели могут нам помешать?

Он посмотрел ей в глаза и с трудом поборол искушение, чтобы не взять её лицо в ладони и не поцеловать в губы.