Шепот. Услышь тишину

Леха рассказал об их разговоре и предупреждение о Данилове, но Жека на своей волне и достаточно грубо и ясно объяснил, что лезть не позволит и разберётся сам. Нам оставалось лишь наблюдать за другом. Только для меня это было невыносимой ношей, что не укрылось от пронзительного взгляда Лёхи. Но спасибо ему огромное, что комментарии оставил при себе.

Очередное воскресенье в клубе. Полночь. Вечеринка в разгаре, а ум уже затуманен выпивкой. Жеку мы уже и не надеялись видеть в своей вечерней компании, что заставляло меня пить больше прежнего. Девчонки не привлекают, так как перед глазами образ лишь одной девочки, что желаю до онемения в пальцах, до скрежета в зубах, до дикого дискомфорта в штанах, когда думаю о ней, воплощая дикие сцены своей больной фантазии.

Девки, трущиеся о мои ноги, в такие моменты все принимают на свой счёт, вот только мне противно даже прикоснуться к ним. Они красивые, сексуальные, но не она! Черт возьми! Мне уже мало бутылки крепкого пойла, что отправляет мое тело, но недостаточно туманит разум.

Я уже начал уплывать в темноту, когда меня встряхнул такой же пьяный, но встревоженный Лёха. Он что-то прокричал, но я лишь понял, что речь идёт о Жеке. Мое сознание снова напряглось и былого эффекта от алкоголя как ветром сдуло. Снова мысли о Рите и ее нежных и таких манящих изгибах.

На секунду я забыл о том, что меня встревожил друг. Он грубо поволок меня вниз по лестнице и завел в одну из кабинок. Я встал как вкопанный, увидев Жеку с разбитым лицом и уже не хило принявший на грудь бутылочку вискоря.

— Что с ним? — выдавил из себя, рассматривая друга на диване.

— Говорит какую-то чепуху. Про ту девчонку, про мудака, машину и ещё куча не ясных фраз.

Меня словно облили холодной водой. И то, что меня тревожит, начинает сверлить дыру изнутри. Я подошёл к Жеке и посмотрел в затуманенные глаза.

— С Ритой все хорошо?

Я подумал о худшем. О том, что их или ее похитили, забрали. Она ведь беспомощный котенок, даже закричать не сможет. Или сможет? Не важно, сейчас мне надо знать в порядке ли девочка.

— Угу, — выдавил из себя увеченный друг и захотел приложиться к горлышку бутылки, но сил явно уже не было. — Уроды! — невнятно заговорил осипшим голосом. — Запретили. Ты прикинь! Увезли как собаку. А я мечтал о ее губах, — иронично улыбнулся и всё-таки сумел сделать глоток из сосуда.

Сейчас нам не добиться внятности от него. Я подошёл и подхватил друга под плечо. Дотащить его тушу оказалось не так легко, как Лихонова в подобных ситуациях.

Мы добрались до выхода и залезли в первое, остановившееся перед нами такси. Негласно было решено, что остаток ночи мы будем у меня.

Родители Лехи достаточно консервативные и потому их сын протестует и воюет с ними, приезжая в говно ночью, а бывало и с девкой под мышкой. У Жеки родители среднего класса и потому он старался не расстраивать их, выполняя обязанности единственного сына — быть образцовым и прилежным.

Так что мой дом сейчас подходит больше остальных.

Утро оказалось суровым. Мы все перебрали и теперь с трудом шевелим конечностями, как рыбы осушаем запасы воды в холодильнике.

— Что произошло? — Лёха первым заговорил, обращаясь к Жеке.

Тот посмотрел на нас опухшим от гематом лицом и попытался улыбнуться, но скривился от боли. Мы терпеливо ждём, когда он начнет нам рассказывать, но с каждой пройденной секундой мне все тяжелее изображать спокойствие и сосредоточенность.

— Вчера вечером я с Ритой ходил в парк, — мое сердце пропустило удар, что-то противно кольнула в груди. — Я проводил ее, — слова ему даются с трудом. — Но не успел перейти дорогу, как передо мной остановился черный внедорожник и через секунду я уже сидел в салоне. Мне надели мешок на голову, так что я не знал, куда меня везут. В тот момент я начал прощаться со всеми, думая о худшем. Но меня привезли в какой-то загородный дом и сняли пыльный мешок только в каком-то сыром подвале. Мои вопросы оставались без ответов, пока вниз не спустился какой-то верзила и не объяснил, что со мной будет, если я подойду к Масловой, — друг провел рукой по лицу, демонстрируя увечья, которые уже стали неприятного фиолетового цвета.

— Данилов? — оторвавшись от горлышка пластмассовой бутылки из-под воды, произнес Лёха то, что я не успел произнести вслух.

Жека пожал плечами и привалился спиной к стулу. Я же сидел как на иголках, разрываемый противоречиями.

— Ты послушаешься? — не веря в то, что могу сейчас услышать, всмотрелся в друга.

— Я не из богатой семьи как вы. За меня никто не вступиться и никто не станет искать мой холодный труп. Не смотри так осуждающе, — Жека посмотрел в мои глаза. — Ты не был там и не сможешь понять всю серьезность их угроз.

— А если это Данилов и речь шла о другой? — Лёха обратил на себя наше внимание.

— Мне как-то не хочется проверять.

Мы ещё долго обсуждали сложившуюся ситуацию, но я уже был далеко от этих разговоров.