Шепот в городе

Поэтому однажды, когда на очередное приглашение в ресторан Лера ответила согласием, он был на седьмом небе от счастья. Она сидела перед ним за столиком вся до невозможности прекрасная, то немного нервно смеясь над какими-то дежурными Петиными шутками, то погружаясь в печальную задумчивость. Вдруг она вскинула на него свои огромные глаза и произнесла фразу, которую он никак не ожидал услышать.

– А поедем к тебе?

Его сердце практически выпало из груди, тихо звякнув о прохладный кафель на полу ресторана.

Дома он кинулся на неё, как дикое животное, измученное долгим голодом и жаждой, ожидая встретить яростное сопротивление. Но она лишь прижалась ближе, тихо шепнув ему на ухо: «пойдём в спальню».

Спустя несколько часов, когда они, уставшие, лежали на его огромной кровати, она вдруг спросила:

– Ты еще не передумал жениться на мне?

Он посмотрел на неё с восторгом и удивлением:

– А ты согласна?

– Да. Ты сохранил кольцо?

Он рывком прижал её к себе, чувствуя, как волна счастья полностью захлестнула и душу, и тело. И в ту самую минуту, и намного позже Петя понимал, что только рядом с нею он может быть счастлив.

Каждый день, прожитый после смерти Леры, являлся для него мучительным преодолением самого себя.

Телевизионные новости опять всколыхнули самые тяжёлые мысли и воспоминания.

На этот раз жертва маньяка осталась жива. Даст ли это следствию какие-то зацепки? Трудно сказать.

Петя толкнул входную дверь и прямо без верхней одежды вышел на улицу, жадно глотая прохладный осенний воздух. В его душе и мыслях тоже было пасмурно. Но надо было продолжать жить. Он постарался взять себя в руки, ладонью вытер со своего лица капли дождя и вернулся в помещение офиса.

Мама была сегодня особенно раздражённой. Отец опять не ночевал дома. Она нервно металась по квартире, постоянно натыкаясь на углы, и вымещала раздражение на сыне.

– Снова ты не закрыл дверь, – орала она натянутым от нервного напряжения голосом, – Ну сколько раз тебе повторять, закрывай эту чёртовую дверь, пока кто-нибудь не расшибся об неё окончательно.

Он сидел за письменным столом, сжавшись в комочек, и изображал усердное выполнение домашнего задания. Его детская сгорбленная спина ощущала нервные вибрации, исходящие от разъярённой матери

– Ну почему нельзя вовремя делать уроки, – в её голосе появились истерические ноты! – Всё надо откладывать до последнего момента!

За её спиной находился экран телевизора, по которому показывали президента Ельцына, выступающего перед недовольными голодной и безденежной жизнью трудящимися.

Боковым зрением он видел, как мать подошла к комоду и, резко выдвинув ящик, начала там что-то искать.

– Господи, опять эти проклятые колготки, последняя пара. Стрела поехала, – через минуту запричитала она, – как мне всё это надоело! Что за страна у нас такая, колготки купить невозможно! В брюках идти придется.

Встретившись взглядом с застывшим от ужаса сыном, она сорвалась окончательно.

– А ты чего сидишь? Нет того, чтобы по дому матери помочь! Работаю, как проклятая! Никакой благодарности!

Её визгливый голос звенел и вибрировал, вызывая желание заткнуть уши маленькими детскими ладошками и бежать, не оглядываясь.

Скоро голос затих, хлопнула входная дверь. Это мама ушла на работу, Он встал и прошелся по комнате, наслаждаясь тишиной. В кресле у комода лежали те самые рваные колготки. Он вздохнул и отправился собирать портфель в школу.

Влад заехал за мною ровно в восемь, и минут через пятнадцать мы уже заходили в «Манхэттен». Я украдкой взглянула на него и еще раз поразилась, до чего же он хорош. Надеюсь, он тоже не был разочарован, ведь я постаралась выглядеть соответствующе случаю Народу было немного, и мы выбрали уютный столик, расположенный в глубине зала. Место было приятным, еда удивительно вкусной, а разговор задушевным.

Оказалось, что Влад был представителем одной из самых благородных, по моему мнению, профессий, ветеринар. Мало того, он был владельцем ветеринарной клиники, находящейся в том самом здании, откуда он выходил в момент нашего знакомства.

– Наверное, животных очень любите? – задавая вопрос, я улыбалась слегка кокетливо и смотрела на Влада с неподдельным интересом.

– Безусловно. Животные, в отличие от людей, не умеют ни притворяться, ни предавать, их намерения всегда просты и очевидны, – ответил он.

– Но ведь их намерения определяются скорее инстинктами, чем высокими душевными порывами? – задала я вопрос, провоцируя Влада стать защитником всего звериного сообщества. Видимо, сказалась профессиональная привычка подталкивать собеседника к дискуссии.

– Если мы говорим о домашних животных, то их искренняя любовь к хозяевам зачастую не знает границ.

– Да, конечно. Я смотрела «Хатико» и знаю, что у данного персонажа есть реальный прототип.