Шепот в ночи

– Хорошо. Я буду тем, кем ты захочешь. – Он сел. – Нам пора одеваться и возвращаться назад.

Молча мы вытерлись и оделись. Потом Гейвин взял меня за руку, и мы пошли по дорожке к дому. На вершине холма мы повернулись и посмотрели на озеро. Оно показалось ненастоящим, больше походило на зеркало, чем на воду. На какое-то мгновение деревья, звезды, каждое лениво проплывающее облако застывали в отражении на поверхности воды. Так озеро удерживало их в своих воспоминаниях, думала я. А теперь у него было воспоминание и о нас: о двух молодых людях, пытающихся понять мир, который может быть так прекрасен и так жесток. Это озеро будет всегда слышать наш смех и вспоминать теплое желание в всплесках воды. А может, оно слышало биение наших сердец.

Гейвин зажег фонарь, так что свет падал впереди нас. Мы следовали по дорожке света, которая указывала нам путь к дому, все еще находясь под впечатлением возбуждения.

Потребовалось много времени, чтобы воспоминания о волнующем трепете наших тел улеглись в наших сердцах. Мы оба были в таком изумлении, что даже не заметили подозрительную машину, припаркованную на дороге, пока мы на нее не наткнулись.

– Чья эта машина? – спросил Гейвин и поднял фонарь, чтобы получше рассмотреть ее. Машина была нам незнакома.

– Я не знаю, Гейвин.

– Кто бы это ни был, он приехал издалека, – он кивнул на номера. – Эта машина из Мериленда.

– Джефферсон, – воскликнула я, внезапно испугавшись за него. – Идем побыстрее.

Мы поспешили вверх по ступенькам крыльца и практически ворвались в дом. В тот момент, когда мы были в прихожей, я услышала знакомый смех, а затем – незнакомый мужской. Он доносился из гостиной справа Мы с Гейвином подошли к дверям и увидели смотрящую на нас тетю Ферн. Она стояла, уперев руки в бока, лицо было перекошено характерной ухмылкой. Ее высокий светловолосый приятель сидел на диване, положив ногу на ногу, и равнодушно курил. Уголки его рта так сильно врезались в щеки, что, казалось, они их разрежут. Шарлотта сидела на пуфе, заломив руки и прижав их к груди, а в ее лице угадывалось беспокойство. Лютер стоял за ней с несчастным видом и бледным лицом.

– Тетя Ферн! – наконец произнесла я.

– Так, так, так, кажется, это принцесса и ее маленький принц, – сказала она, делая к нам шаг. Она оглядела нас с ног до головы и перевела взгляд на наши лица. Она увидела у меня в руках полотенца.

– И где же вы были? – спросила она.

– Мы ходили купаться, – ответил Гейвин.

Ее ухмылка стала похотливой, и она повернулась к своему приятелю.

– Ты слышал это, Морти, они ходили купаться – Улыбка ее приятеля повторила ее собственную. – И скорее всего обнаженными. Так, так, так, и чем же все закончилось?

– Ничем, – резко ответил Гейвин. – Мы просто ходили купаться.

– Конечно.

Улыбка исчезла, ее быстро сменил резкий свирепый взгляд.

– Знаешь, я не вчера родилась. Вы вдвоем можете дурачить здесь кого угодно, но не думайте, что вам удастся их обмануть. Они слишком много видели.

– Это уж точно, – саркастически заметил ее приятель, улыбаясь. У него был очень гнусавый голос.

Теперь, когда я рассмотрела его получше, я обнаружила, что у него близко посаженные глаза, а под острым носом – губы, тонкие и длинные. Я подумала, что из всех приятелей тети Ферн этот наименее привлекательный. У него были большие уши и длинная шея, а щеки ввалились как у старика.

– Заткнись, Морти, – ответила она, не сводя с нас глаз. Затем она снова улыбнулась. – Мы с Морти направляемся во Флориду, в его дом на побережье. Когда мне пришла мысль, что вы могли приехать сюда, я решила, что мы должны здесь побывать. Как я и предполагала, я оказалась права. Вы двое здорово заставили поволноваться всех у себя дома. Дядя Филип даже лично приехал ко мне, так как думал, что вы у меня. Невелик шанс, ответила я ему. Итак, – сказала она, переступая с одной ноги на другую и снова упирая руки в бока, – почему вы убежали?

Я никогда не скажу ей правду, подумала я. Она только посмеется. Это то, что она только рада будет услышать.

– Не важно, – махнула рукой она. – Тебе не нужно рассказывать, что и почему. Все и так написано у вас на лицах, – она перевела взгляд с Гейвина на меня и обратно. – Вы уже прошли игры «В бутылочку».

– Это не правда, – резко сказал Гейвин и покраснел.

– Не рассказывай мне, что правда, а что – нет, Гейвин, – рявкнула она, и ее натянутая холодная улыбка встретилась с его вызывающим взглядом. – Мы оба Лонгчэмпы. Я знаю, какая кровь течет в наших жилах. Но тебе не нужно волноваться. Я не собираюсь рассказывать что-либо Филипу. Пока, – сказала она, кивая, – ты не вынудишь меня к этому.

– Так он не знает, что мы здесь? – спросила я, с облегчением вздохнув.

– Нет. И я не думаю, что он настолько умный, чтобы вычислить это. Ну что ж. Итак, это неплохое укрытие. Тетя Шарлотта рассказывала мне о своем переоформлении дома, – Ферн засмеялась. Ее приятель тоже засмеялся. – Кто знает, Морти, может, когда-нибудь это будет модно.

– Да, новое искусство, – кивнул он.