Шепот в ночи

Но вот он закончил свою работу и быстро повернулся, чтобы сложить аккуратно свою разбросанную одежду на спинку кровати. Элис взглянула на его спину. Она никогда не верила диким россказням Тэсс, но все же неплохо было убедиться собственными глазами, чтобы дать отпор каждому, когда представится такая возможность.

Никакое клеймо сатаны не портило фигуру Дэйра, но при слабом свете догорающей свечи она увидела рубцы и шрамы на его совершенных формах. Она нахмурилась. Эти отметины лишь подчеркивали то, что Элис знала всегда, — Дэйр такой же человек, как и все, и подвержен тем же опасностям, что и любой другой человек. Несмотря на то, что он был прославленным воином, готовым к любой физической опасности, она за него боялась.

С чуткостью, присущей влюбленным, Дэйр почувствовал спиной ее взгляд и оглянулся.

— Ищешь позорное «клеймо сатаны»?

Он бросил эти слова с шутливой усмешкой, которую она всегда помнила и в которой сейчас не было и тени упрека. Все же она прикусила изящную, чуть припухшую губку. Она верила и надеялась, что, выдумывая свою подлую ложь, Тэсс ограничится тем, что доведет ее только до Элис.

Дэйр медленно покачал головой, и черные волосы скользнули по голым плечам:

— Ты, конечно, слышала самое последнее сочинение Тэсс. Простой рассказ о том, как я соблазнил ее с помощью сверхъестественных сил, показался слишком пресным, чтобы удержать внимание публики, всегда жаждущей новой пищи для пересудов. Вот и пришлось выдумать, что моя спина носит отпечаток раздвоенного копыта дьявола.

Элис поморщилась с отвращением. Эта женщина не устает придумывать одну ложь за другой! Дэйр весело рассмеялся:

— Ах да, я же забыл, что ты не верила мне вначале, когда я уверял тебя, что ее ненависть ко мне зародилась в тот момент, когда я отказался от ее «великодушного» предложения разделить со мной мое ложе.

Он склонил голову с шутливым отчаянием от ее недоверия. В то же время огонек, мелькнувший в его глазах, дал ей понять, что ему приятна ее наивность.

— Теперь, когда прошедшие часы связали нас в единое целое, ты, наконец, убедилась в том, что если я клянусь своей честью, то это так и есть. — Твердый взгляд ярких голубых глаз выражал такую искренность, что не поверить было просто невозможно. — И женщина, которую я люблю всем сердцем, — это ты, единственная, которой я жажду обладать.

Дэйр снова схватил ее в свои объятия, и улыбка на его смуглом лице обожгла ее с новой силой. Она теснее прижалась к нему, наслаждаясь теплом и силой, исходящей от него, когда он поднял ее и направился к двери. Она уткнулась лицом ему в шею и прошептала:

— Ты — мой искуситель, и я буду любить тебя вечно. Более того, — она откинула огненную голову и взглянула на него с таким обожанием, что он был потрясен и почувствовал смиренную признательность за столь драгоценный дар, — я хочу, чтобы ты знал, что дитя, которое родится у нас, будет для меня бесценным сокровищем. Во всех несчастьях, какие бы с нами ни случились, я всегда буду с нашими детьми и с тобой. И неважно, что они родятся от Дэйра-Дьявола, для меня они будут божественным даром.

Поцелуем, скрепившим это обещание и связавшим их души, Дэйр прильнул к ее чувственным, красным, как вишни, губам, и понес ее в свою спальню. Отныне они по праву будут делить ее вдвоем всю оставшуюся жизнь…

Он не хотел терять ни единого драгоценного момента наполненной счастьем ночи, как бы предчувствуя, что дальнейшая совместная жизнь будет казаться им устрашающе короткой, похожей на единый миг.

Глава восемнадцатая

— А прошлой ночью мы капнули всего лишь крошечную капельку в лужу около конюшни. Сегодня утром вокруг оказалось такое количество дохлых крыс, какого я никогда не видел! — искреннее изумление в голосе юного Халберта носило легкий оттенок отвращения.

На губах Дэйра мелькнула кривая усмешка. Взметнувшееся пламя камина, в который слуга подбросил новую охапку дров, ярко озарило голову Дэйра, когда он откинулся назад, чтобы лучше разглядеть таинственную зеленую жидкость в склянке, которую он держал в руке.

Расстроенный юный Халберт и не менее взволнованный Джеймс уже нетерпеливо ждали его, когда утром он спустился вниз, с трудом преодолев искушение еще понежиться в постели. Было уже достаточно поздно. Мальчики настойчиво попросили разрешения поговорить безотлагательно с ним наедине. Он привел их сюда в малую гостиную, так как по утрам это было единственное помещение, где можно уединиться.

Дэйр ни прежде, ни теперь не верил множеству басен, которые доходили до его ушей. Только подумать, сколько можно иметь неприятностей, если не относиться к ним с холодным рассудком! Кроме того, Дэйр прекрасно знал, какие причудливые формы могло принимать юношеское воображение и видеть опасность в самых безобидных фактах и поступках. Особенно Джеймс, как он знал, обладал ярким воображением.