Шёпот ветра (СИ)

Мы продали дом, Лина нашла несколько благотворительных фондов, которые обещали оказать поддержку и помочь с донорами крови, а её тогда еще муж, уехал на заработки в Италию. Я же устроилась официанткой на свою первую работу и вкупе с государственным пособием могла обеспечивать хоть какую-то материальную помощь тёте. Скорее всего, именно в то время мне удалось постичь ключевую истину нашего мира: деньги решают всё. Лекарства, анализы, донорская кровь, с которой, как оказалось, в нашей стране были большие проблемы — за всё это приходилось отдавать немалые суммы. Но мы смогли. И Сережа, благодаря врачам, тоже смог.

Спустя полгода мы с Линой сидели у нее в квартире и рыдали от счастья: Сережку выписали. Постепенно все вернулись к обычной жизни: племянник, пусть с опозданием, но пошел в первый класс, тетя вернулась на работу, а я уволилась и вновь сосредоточилась на учебе.

Говорят, что наш мозг быстрее вытесняет негативные воспоминания, замещая их более положительными. Мы тоже быстро забыли. О Сережиной болезни лишь напоминали специальная диета и плановые ежеквартальные обследования.

После одного такого обследования в марте этого года выяснилось, что рак вернулся.

И небо упало в третий раз…

Да, всякая история имеет две стороны медали. И цвет второй стороны я тогда, не колеблясь, выбрала сама. Он был угольно-черный, как и душа того, с кем я заключила сделку.

И я очень надеялась, что когда во мне хватит смелости рассказать об этом Паше, он сумеет меня понять.

— Ну что ты, Кать, — теплая ладонь погладила меня по спине, а я еще раз от всей души всхлипнула, наплевав на собственные обещания.

Мы с тетей сидели на лавочке в небольшом скверике, в тени пышных кленов. Вокруг щебетали птицы, а яркое солнце, пробиваясь сквозь просветы деревьев, уже норовило обжечь кожу. Несмотря на прогнозы Серебровского навигатора, дорога до клиники, благодаря утренним пробкам, заняла у нас чуть больше двух часов. Но задержка оказалась к лучшему: Лина как раз успела покормить Сержика и отвести его на утренние процедуры, чтобы выкроить время и встретиться со мной. Увидеться лично с племянником мне не разрешили из-за небольшого насморка, который для разрушенного иммунитета Серёжи нес смертельную угрозу. Однако новость, которую мне только что довелось услышать, перекрывала собой хандру из-за неудавшейся встречи и одновременно заставляла рыдать меня в три ручья.

— Полно тебе, Катёнок, — Лина погладила меня по спине и отстранилась, с улыбкой вглядываясь в моё наверняка зареванное лицо. — Не надо слёз, лучше улыбнись. Всё же хорошо.

— Это точно? Они не ошиблись? — кажется, в десятый раз переспросила я.

— Точно. Никаких ошибок, Кать, — тетя опять улыбнулась и вокруг её светло-карих глаз тут же собрались лучики-морщинки, делая ее на миг прежней.

Стыдно, но я иногда забывала, настолько Лина еще молода и привлекательна. А ведь раньше она была настоящей красавицей. Однако горе поменяло в её жизни слишком многое, в том числе и внешность. Так вместо длинных волос она начала носить короткие стрижки, а её фигура от постоянного нервного переутомления и недоедания сделалась по-мальчишески худощавой. Прежними остались только улыбка и взгляд, из которого ни на секунду не исчезала надежда.

Лина умела верить. Упорно и непоколебимо. Не опускала руки, когда у нас не хватало денег на частную клинику, что была для Сережи единственным шансом. Стойко переносила все мучения сына, находя в себе силы утешать его и подбадривать. И никогда не допускала мысли насчет плачевного исхода.

Тетя верила даже тогда, когда онкологи, как один, твердили, что химия в этот раз не поможет, а лишь отстрочит неминуемое. Чтобы выжить Сереже требовалась пересадка костного мозга. И один шанс на десять тысяч — именно такие прогнозы давали врачи на то, чтобы найти неродственного донора. И вера её не подвела — вчера донор нашелся.

— Эта женщина и вправду живет в нашем городе? Думала, им придется искать по всему миру, а оказывается так близко… — я провела ладонью по щеке и судорожно выдохнула, пытаясь вернуть контроль над эмоциями и унять слезы, причиной которым впервые за долгие месяцы стало счастье.

— Иногда, чтобы найти то, что нужно, не обязательно ходить за тридевять земель, Кать. Теперь главное, чтобы подготовка к операции и сама операция прошли успешно, а там — выкарабкаемся, — Лина достала пачку сухих бумажных платочков из кармана и протянула мне один.

— А Сёрежка как? Есть улучшения? — высморкавшись, с беспокойством спросила я.

— Нет, — улыбка Лины мгновенно поблекла, а мое сердце больно толкнулось об ребра. — Он сейчас практически всё время спит и почти не ест, жалуется, что тошнит. Химия в этот раз слишком тяжело ему дается, — она вздохнула и протянула мне очередную салфетку. — Всё, как врач и говорил: на грани возможностей. Господи, он такой худой, Кать! Видела бы ты его!