Шёпот ветра (СИ)

Всё мгновенно пришло в движение: Костя со всех ног рванул к аккуратным грядкам с зеленью и клубникой, возле которых папа сделал скважину с насосом для полива, Паша помчался к гаражу, а спонтанный ветер хлестко ударил в спину и дунул на пылающую постройку. Над головой раскатисто громыхнуло и я, оторвавшись от созерцания пожара, с некоторым удивлением посмотрела на низкие свинцовые тучи, которые бесконечным ковром заполняли собой небосвод. Ветер с новой силой закружил вокруг: взметнул волосами, забрался, щекоча, под юбку и подмял под себя огонь, заставляя тот испуганно прогибаться и разбегаться в разные стороны. Вместо едкого запаха дыма в воздухе отчетливо пахнуло озоном, и я вновь запрокинула лицо, глядя на тяжелые облака.

В тот день, когда Костик предложил мне встречаться, тоже было такое же небо. И аромат дождя кружил голову. Или так было от бесконечного чувства влюбленности, которое я испытывала к нему? Паша тогда сказал, что рад за меня.

Выходит, он врал мне?

«Друг, который только и мечтает о том, чтобы тебя трахнуть».

Выходит, они оба врали?

«Я видел как Костя…Короче, он тебе изменяет».

Нет. Это полный бред. Просто они, как обычно, оговаривают друг друга из-за банальной неприязни и своей ребяческой ревности.

Это ложь.

Это ложь!

Ветер вдруг тяжелой пощечиной ударил по лицу, а горький дым обжег ядом глаза, в которых уже и без того стояли слёзы.

— Кэти, не стой так близко! — Пашка подскочил ко мне и потащил за руку к крыльцу.

— Скажи, ты ведь соврал? Костя на самом деле не изменял мне? — послушно следуя за музыкантом, наконец-то спросила я.

— Нет. Это правда. Прости, Кать…

— Шланг не достает! — послышался запыхавшийся голос Кости. — Кать, где у вас ведра?

— Значит, ты действительно изменил мне? — я задержала взгляд на разбитой губе Скворцова и посмотрела в его голубые глаза.

— Катя… — Внутри пылающей постройки вдруг что-то громко ухнуло, отчего огонь волной взметнулся до самой крыши. А небо озарила яркая вспышка молнии.

Парни одновременно выругались, и оба достали из карманов мобильники.

— Короче, я вызываю пожарную, — приложив трубку к уху, сообщил Костя. — Если огонь перекинется на…

— Ты говорил, что любишь меня! Что это на всю жизнь! — не в силах больше сдерживать внутреннее пекло, взорвалась я. — Что это, блин, за любовь такая?!

— Алло, у нас пожар… — быстро затараторил парень, избегая моего взгляда.

— Думаю, надо набрать твоих, пока соседи не переполошили их, — отвлек на себя внимание Пашка. — Кстати, почему они не…

— Знаешь, ты ничем не хуже его! — я ткнула пальцем в сторону Кости, который детально пояснял диспетчеру, как проехать к моему дому. — И то, как ты сегодня себя вел…это отвратительно! Друзья так не поступают, Паш.

— Я просто хотел…

— Ох, прости, я совсем забыла, что ты вовсе не дружбу со мной собирался водить!

— Я всё-таки наберу твоего отца, — уставившись в экран смартфона, тихо проговорил парень.

— Да делайте, что хотите! — зло бросила я и зашла в дом, напоследок громко хлопнув дверью.

Лучше бы я поехала вместе с родителями в гости к Лине. Тогда бы ничего этого не случилось.

Я вихрем взлетела на второй этаж и ворвалась в свою комнату, уже твердо зная, что хочу сделать. Не давая себе и шанса на сомнения, бросилась к стене увешанной многочисленными фотоснимками. Паша — Костя — Паша — Костя: улыбчивые, серьезные, задумчивые, дурашливые. Родные. Любимые.

Предатели!

Их лица в моих руках рассыпались на части, мозаикой расплывались перед глазами, мелким мусором липли к влажным пальцам. Мгновение — и вместо десятков фото передо мной оказались голая стена. Но этого казалось мало. Я круто развернулась и уставилась на гитару, что висела на гвозде прямо над кроватью.

«Отец опять хотел выбросить. Можно, я пока у тебя спрячу?» — словно наяву услышала Пашкин голос, а в памяти яркой картинкой расцвело воспоминание, как запыхавшийся Краснов стоит в нашей прихожей, сжимая в руках то единственное, что осталось от его погибшего брата.

Я встала коленями на кровать, обхватила ладонью тонкий гриф и неуверенно потянула музыкальный инструмент на себя.

«Просто сделай это», — приказала себе, чувствуя кожей привычную прохладу струн. — «Ну же!» — я поднялась с кровати, занесла гитару высоко над головой и тут же осела на пол, судорожно цепляясь за музыкальный инструмент, словно за живого человека.

— Зачем они так…Зачем… — я прижалась щекой к лакированной обшивке инструмента и крепко зажмурилась, отчаянно желая, чтобы весь окружающий мир исчез. Чтобы дождь, наконец, прекратил барабанить по стеклу, противная сирена умолкла, а навязчивый рингтон моего мобильника перестал раздражать своим звучанием. Мне просто хотелось нажать на паузу. Хотелось остановить мир, чтобы побыть наедине со своими разочарованием и обидой.

Тогда я еще не знала, что нет ничего страшнее пауз.

Когда хирург замолкает на полуслове и неловко отводит взгляд в сторону.