Шёпот ветра (СИ)

Однако — девушка опять смерила взглядом танцовщицу — оно того стоило. За боль полагалась компенсация. И Юля получила её сполна, когда на её предложение остаться друзьями Краснов, чуть помешкав, ответил согласием. На это и был расчет. Она хотела оказаться рядом, когда он бросит эту «подружку по песочнице». А в том, что он её бросит девушка не сомневалась. Особенно после того, как Вика — её сестра — опознала эту вертихвостку.

Прошлое…

— Зря, ты не забила на свой дурацкий показ… — тараторила у нее за спиной Вика. Юля неслышно фыркнула в ответ и предъявляла охране их пригласительные на афтепати. Наверное, только её недалекая младшая сестрица могла так окрестить презентацию новой капсульной коллекции от «Дольче». — Это было настоящее шоу!

— Это и было шоу, — миновав охрану, хмыкнула Юля и прибавила шагу. Стук каблуков звонким эхом разнесся по широкому коридору, голые, безликие стены которого заставляли её морщиться. Не верилось, что всего несколько часов назад она была в Милане, шагала по пестрому подиуму, и ловила на себе восхищенные взгляды зрителей. С еще большим трудом верилось в то, что она променяла ту роскошь и внимание на это — серые стены спортивной арены. Но ради того, чтобы вернуть Краснова, она готова была отказаться от многого. Пусть и частично.

— Там был кит! — продолжала делиться с ней своими впечатлениями сестрица. — Как настоящий! Представляешь они… — дальнейшую болтовню Вики Юля не слушала. Она и без её невнятных россказней знала всю программу «На глубине» от и до. Краснов за эти полгода, что они готовились, успел ей надоесть до печеночной колики подобными разговорами. Он буквально бредил этим шоу. И вот, наконец-то, сегодня, его идеи воплотились в жизнь. Юля расплылась в улыбке, когда представила, как она подойдет к Паше и поздравит его с этим. Разумеется, с обязательными объятьями и поцелуем. Однако следующая фраза Вики заставила её предвкушающую улыбку исчезнуть:

— А потом они поцеловались! Кстати, ты бы видела, как она танцевала! Это нечто! Нашим девчонкам и не снилось.

— Что? — Юля резко развернулась, так и не коснувшись ручки двери с незатейливой надписью «Гуляем здесь». — О чем ты?

— О своей новой работе, — хлопнув наращенными ресницами, недоуменно пояснила Вика. — Я же говорила тебе, что устроилась админом в ночной клуб. Там танц…

— Вика! — Юля жестом велела ей умолкнуть, медленно выдохнула и посмотрела в лицо сестры, как всегда отмечая их непохожесть. Они были абсолютно разные: Юля — натуральная блондинка, с точеными скулами, аккуратным носиком и пухлыми, немного ассиметричными губами; и Вика — с «греческим профилем», темными буйными кудрями и тонкими губами-ниточкоми. И только глаза — зеленые, будто листья комнатных растений их непутевой матери, говорили о том, что они связаны одной кровью. Пусть и наполовину. — А теперь скажи, пожалуйста, еще раз, — чеканя слова, медленно попросила блондинка: — О каком поцелуе шла речь?

За Юлиной спиной открылась дверь, выпуская наружу каких-то парней, а вместе с ней и узнаваемый тембр Курта Кобейна. Этот голос лучше любых указателей говорил ей о том, что Краснов находиться там. Значит и ей надо туда. К нему.

Вот только…

— Извини, но я немного не разобрала твой картавый лепет. Кто-то из музыкантов поцеловал танцовщицу во время выступления?

Вика проводила хмурым взглядом незнакомцев и, уставившись на носки своих кроссовок, немного обиженно протянула:

— Угу, кто-то из музыкантов. Пашка твой ненаглядный танцовщицу на шесте поцеловал! Да ещё как поцеловал! Вся арена ахнула! — всё с той же обидой выпалила она, и тут же взглянув в потемневшее лицо сестры, ободряюще затараторила: — Ну, чего ты, Юль! Это же просто номер! Подумаешь, постановка! Он там вообще на тросе над сценой лет…

— Прошу тебя. Только не надо меня жалеть, — устало оборвала её Юля, вернув на лицо снисходительную усмешку. Такую же фальшивую, как и она сама.

— Не надо, значит? Да будет тебе известно… — вновь вспыхнула Вика, намереваясь высказать старшей сестренке за все эти её заносчивые фразочки, да так и умолкла на полуслове, ошарашено уставившись поверх плеча сестры.

— Проходной двор какой-то, — сквозь зубы тихо процедила Юля и, не оглядываясь, шагнула в сторону, когда дверь позади нее в который раз распахнулась. — И что же мне будет… — ехидно начала она и осеклась, заслышав до боли знакомый смех.

Наверное, будь они сейчас на какой-нибудь шумной улице Манхеттена или Лондонского Сити, она бы и там распознала этот смех. Вычислила его из тысячи посторонних звуков. Как и его голос — насмешливый, игривый. Такой родной и чужой одновременно. Голос, которым он сейчас флиртовал с другой:

— Да ладно тебе, Китти-Кэт. С каких пор ты не любишь сюрпризы?

Юля резко повернула голову, вперившись взглядом в до боли знакомую спину. И тут же переключилась на длинноволосую незнакомку, которую парень бережно приобнимал за плечи. Она не видела её лица, как и не слышала её ответа, но откуда-то точно знала, что это она.

Подружка по песочнице.

Стерва, укравшая её счастье.