Шепот волка

Майк подошел к младшему брату. Вдруг его тронула за рукав светловолосая девочка.

– О, привет, Джессика! – поздоровался Майк. – Ты снова что-то нарисовала?

– Нет. Я немного посидела с Симоном.

– Это очень мило с твоей стороны.

Она склонила голову, выпятив нижнюю губу, словно семилетняя девочка, – хотя лет ей было в два раза больше.

– Но Симон не здесь. Здесь они оставили только его тело.

– Кто такие «они»? – удивленно спросил Майк. – О ком ты говоришь?

Джессика взглянула на него так, будто он спросил глупость.

– Разве ты не знаешь, где сейчас твой брат?

Майк отрицательно покачал головой, чего, вероятно, девочка от него ожидала.

– Нет. Скажи мне.

– Он в лесу. Это всем здесь известно. Волки забрали его.

Затем она отошла к книжной полке, не удостоив Майка взглядом, будто никакого разговора между ними не было. Майк опустился на стул рядом с Симоном.

– Привет, малыш, – сказал он, взяв Симона за руку. – Как сегодня с акциями? Все на зеленом поле? Я передал вашей толстушке сестре равиоли для тебя. Сегодня ведь пятница. Ты всегда любил равиоли.

Симон никак на это не отреагировал. Он искоса взглянул на брата, но, скорее всего, это был чисто рефлекторный жест.

– Мелина просила передать тебе привет. – Майк пытался говорить в легкой и веселой манере, что ему с трудом удавалось. – С ней уже все хорошо. Она снова мной командует! У нее постоянно возникают идеи насчет нашей новой квартиры и многого другого.

Майк вынужден был сглотнуть и незаметно вытер краешек глаза.

– Похоже, малыш, я где-то простыл… Твоя тетка тоже передает привет. Тебе надо как следует есть. Когда ты вернешься, Тилия будет каждый день печь для тебя пирог. Поверь, она слов на ветер не бросает! И нам еще придется укреплять пол, чтобы ты, растолстев, не провалился…

Майк расплакался – тут он не мог с собой совладать. И говорить тоже не мог. Вытерев рукавом слезы, он снова взглянул на брата. Что творится у него в голове? Где Симон сейчас? Майк от всего сердца желал, чтобы он был не в лесу. И чтобы волки не унесли его. Он желал ему быть там, где он счастлив. И тут случилось маленькое чудо. Симон улыбнулся.

93

– Какой прекрасный летний день сегодня, – сказал Ларс Штроде, садясь за обеденный стол. – На улице просто роскошная погода, и я закрыл бюро пораньше. Мы все сегодня будем бездельничать и пойдем купаться. Как вам такое предложение?

– Было бы замечательно, – сказал Симон. – Да ведь, мама?

– Сначала я бы хотела купить новый купальник, – сказала Мария Штроде, ставя на стол дымящуюся кастрюлю. – Но, если большинство хочет купаться сегодня, я пойду за компанию. А как ты, Каро?

– Разумеется, я тоже пойду, – сказала Каро и засмеялась. – Без меня Симону не найти берег.

– Очень смешно. Мне что, придется еще раз объяснять тебе теорему Пифагора?

– Отстань, зануда!

Она пихнула Симона локтем в бок, он толкнул ее в ответ. С наигранным недовольством Мария Штроде подняла указательный палец:

– Дети, прошу вас, только не за столом. Равиоли остывают! Симон, ты не передашь мне салат?

Только Симон собрался передать маме чашку с салатом, как в кухню вошел еще один гость.

– Тук-тук! – крикнул Майк. – Я пришел вовремя или вы уже все подчистили?

– Ты здесь у себя дома, – приветливо ответила Мария Штроде, – и еда для тебя всегда найдется.

– Приятно слышать!

Майк опустился на стул рядом с Симоном и взял его за руку.

– Привет, малыш. Как сегодня с акциями? Все на зеленом поле?

Симон поднял вверх большой палец:

– Разумеется, все на зеленом! И так будет всегда.

– Конечно, братишка, – сказал Майк и засмеялся. – Так будет всегда. Не так ли, Каро?

Она кивнула, одарив Симона своей фирменной улыбкой:

– Я ведь тебе говорила: в фантазиях все возможно. Симон удовлетворенно оглядел собравшихся за столом. На лице его расцвела улыбка.

Послесловие

«Люди похожи на сад. Прекрасные моменты случаются, но их невозможно сохранить – только разве что в памяти».

Леонард Нимой

[4]

Иногда что-то в нашей жизни идет не так, как мы запланировали. Так случилось и со мной при написании этой книги. Скажу честно, дорогие читательницы и читатели: книга, которую вы держите сейчас в руках, не та, какой она замышлялась изначально. В первой рукописи рассказывалась совсем другая история, которую я так и не довел до конца.

Все дело в том, что, когда я начал работу над «Волками», кое-что в моей жизни серьезно изменилось. Вещи, меня волновавшие и занимавшие, когда я только начал писать, как и первоначальная тема романа, вдруг показались мне мелкими и не стоящими внимания. Свою работу я описал бы как труд исследователя, который, спустившись в подвал, фонарем подсвечивает то, что скрывается в темных углах.