Шепот Земли и молчание Неба

Очень хочется разыскать охотничью тропу, которая от реки должна вести в лес, к селению. Найти такую тропу, такой проход — еще не значит найти дорогу к людям, тем более к тем, которые сами себя называют кава — «люди леса».

В тот год — тридцатый год со дня провозглашения Китайской Народной Республики, когда страна стала возрождаться после долгих лет разгула «культурной революции» и утрат, нанесенных «великим скачком», в пределах автономного уезда кава, в юго-западном углу провинции Юньнань, появились китайские этнографы. Их было всего шесть человек. Хотя двое, Чжэн Вэй и Ван Цзи, хорошо знали язык кава, сотрудники Куньминской академии общественных наук порекомендовали взять из местного института национальностей студента четвертого курса Булана. Булан оказался на редкость полезным членом экспедиции. Он первый нашел проход в чаще, хотя покинул эти края уже более шести лет назад.

Экспедиция отправилась от уездного центра на лодках с моторами. Вытащив лодки на берег и закрепив их, этнографы резво стали углубляться в чащу. Тропа вначале шла прямо, была широкой и хорошо утоптанной. Вдруг Булан поднял руку, отряд остановился и с удивлением обнаружил, что тропа исчезла, пропала в каких-то перепутанных ветвях деревьев, кустарников, лиан.

— Сейчас мы войдем в специальный ход, который ведет в нашу деревню. Будьте осторожны, ступайте только туда, куда я поставлю ногу, иначе сорвете насторожку-веревку, она сорвет с предохранителя тетиву и арбалет, а то и огромный лук с копьем вместо стрелы сорвется, и тогда кто-то обязательно погибнет.

Булан высказал предупреждение и спокойно вошел в неширокий проход, напоминающий тропу-тоннель, закрытый сферической крышей из связанных ветвей. В таком тоннеле нельзя отклониться в сторону, и, если кава насторожили против чужеземцев оружие, оно неминуемо поранит идущего впереди.

Булан шел осторожно, напряженно, но достаточно уверенно, чтобы все успокоились. Чжэн Вэй шла сзади, шла последней. Она подумала, что идущий последним вряд ли может быть поражен притаившейся стрелой, и неожиданно для самой себя сделала шаг в сторону, но тут же с испугу присела на корточки и пригнула голову — непонятно откуда вылетела стрела и прошелестела над ее головой.

— Идите в мой след, — тревожно напомнил Булан и добавил: — Еще немного, скоро придем.

И на самом деле тоннель кончился, и путники оказались на широкой поляне, где стояли свайные жилища кава, а справа и слева виднелись поля риса и огороды с ямсом и тыквой и по их краям — шесты со зловещими трофеями охотников кава — белыми черепами людей и животных.

— А твои сородичи кровожадны, — не то с улыбкой, не то с испугом заметила Чжэн Вэй Булану, кивая на шесты.

— Дорогая Чжэн, — мягко начал Булан и продолжил: — Эти трофеи давнишние, когда я был мальчишкой, мой дед говорил, что два черепа добыл его отец в юные годы. Значит, им не меньше шестидесяти лет, а уже перед войной с японцами наш народ перестал охотиться за человеческими головами и добывал только головы диковинных животных.

— А зачем нужна такая охота? — спросил Ван Цзи.

Булан пожал плечами.

— Я боюсь что-нибудь не так сказать. Вы лучше спросите у моих старших сородичей. Вон, кстати, их дом, вон они сами в окружении моих сестер и братьев.

От легкого домика, стоявшего на массивных сваях, навстречу экспедиции шла пестрая толпа мужчин и женщин, мальчишек и девчонок, с копьями и луками, со связками бананов и плетеным блюдом с запеченной в золе тыквой. Сородичи Булана знали, что к ним идут гости, друзья Булана, и приготовили дары встречи — бананы и тыкву, но на случай ошибки мужчины не забыли захватить боевые копья и луки со стрелами.

Толпа встречающих резко остановилась, экспедиция продвинулась вперед так близко, чтобы можно было разглядеть сородичей Булана, и тоже остановилась. Булан вышел вперед, опустил на землю походный мешок, ружье, снял сапоги, куртку, рубаху и, оставшись в одних штанах, босиком, с радостным криком побежал к старому мужчине и старой женщине, стоявшим в центре.

Над поляной прокатилось бурное восторженное восклицание толпы: «Булан вернулся!», и тут же к этнографам подбежали девушки и юноши, протягивая дары леса и поля — бананы и тыкву.

Родственники Булана приняли этнографов как дорогих, желанных гостей.

На исходе первой недели, когда уже были заполнены многие страницы полевых дневников и отсняты десятки метров фото- и кинопленки, отец Булана поведал о двух интереснейших сюжетах из истории культуры кава.

Первый имел отношение к черепам на шестах.

— Когда началось такое? Кто первый пошел в джунгли с копьем и самострелом за головой врага? — начал отец Булана и продолжал: — Не знаю, зато знаю, когда духи решили заменить человеческий череп звериным. Такое случилось целых сорок лун назад. До этого каждую весну, проведя борозду на земле, посадив семена на рассаду, наши отцы и деды отправлялись в дальний поход. Успеха и хорошей добычи желали им все остающиеся в деревне. Наша вера была такая. Урожай зависел от духа-охранителя, что сидит в черепе на шесте.