Шепот Земли и молчание Неба

«Мы» считали дарящим жизнь Солнце, «они» — Небо. «Мы» чтили реку, «они» — лес, а если и «мы», и «они» почитали равно гром и молнию, то это тут же забывалось — у чужих ничего не может быть «нашего», то есть хорошего. Чужое всегда подразумевает что-то скверное, плохое, хотя на самом деле непонятное.

Человечеству нужно будет еще пройти путь в 40–30 тысяч лет, чтобы познать истину — незнание порождает недоверие, обособление, отстранение. Человечество должно будет пройти через кровь и огонь, чтобы оценить мир как единственную альтернативу войне, а дружбу — вражде.

Все это еще нужно будет пройти!

А тогда — 40–30 тысяч лет назад — мое племя порождает мою любовь и привязанность к соплеменникам и чувства приязни ко всему, что делается «нами» и внутри «нас», а к чужому и чужакам — ненависть и вражду. И если мы поклоняемся и верим в помощь Солнца, то чужаки не могут поклоняться ему же, не могут рассчитывать на него.

Вместе с тем Солнце — над всеми, и появление его как порождение дня воспринимается однозначно многими, а вот находящаяся на территории «нашего» племени сосна в семь обхватов — уникальная, и она становится нашим покровителем, нашим охранителем. Такой нет и не может быть у чужаков. Она не может помогать, защищать чужаков.

Земля была поделена между племенами, люди были объединены в племена и разделены по племенам. Порожденные племенами представления и чувства стали племенными, а возникшие верования так и называют — «племенные религии».

Люди признавали свою единокровность как единокровность по роду и по племени. Внутри племени общение между людьми шло на племенном языке. Его не знали, не понимали чужаки, да так и должно было быть — у чужаков все иное: и земля, и люди, и речь, и вера.

Серая Рысь из племени духа Черного камня

…Вдали, на границе солнечного восхода, высятся горы, вершины их большую часть года скрывают серые тучи или белые облака. Там, в горах, в дождливый сезон — осенью и зимой — дождь льет от рассвета до рассвета. В это время года раз в два дня вспученная от избытка влаги туча отрывается от горной вершины и медленно закрывает небо над долиной, восточным краем которой служат горы, а западным — извилистая широкая лента мелководной к концу лета Слоновой реки. Туча, пришедшая с гор, обрушивает в долину, покрытую густыми зарослями причудливых в изгибах сосен, чайного и воскового дерева, переплетенных лианами, поток воды. Струи дождя напоминают стебли молодого бамбука. Ручьи, бегущие с гор, в эту пору разливаются и заболачивают лесную долину. Сквозь плотную крону деревьев не пробиваются лучи солнца, они не могут своим жаром высушить травяной покров у подножия деревьев. В душном, стесненном, жарком воздухе земля, трава, листья и ветви источают зловоние. В хлюпающей под ногами буро-зеленой жиже ползают ядовитые змеи, плодятся мириады москитов. Люди в эту пору обходят стороной лесные тропы, устраивают свои жилища на сваях где-нибудь на открытом месте, в долине либо на горном склоне.

Обширна долина, но у нее есть для племени предел — та черта, отмеченная природными знаками, за которой начинаются чужие просторы. Здесь, в долине, полноправными хозяевами являются дети духа Черного камня; за той граничной чертой, начало которой определяется крутой извилиной Слоновой реки на севере и остроконечным утесом в горной гряде на востоке, живут люди племени Пятнистого оленя. За рекой и на запад — земли племени Белого тигра, а далеко на юг, где лес становится труднопроходимым и куда дети духа Черного камня не рискуют заходить, по слухам, обитает малочисленное низкорослое, но свирепое, воинственное племя чернокожих детей духа Темного леса.

Детям духа Черного камня мир представляется ограниченным указанными пределами, которые столь велики, что даже землю своего племени не обойдешь быстрым шагом за срок, равным двум десяткам рождений нового дня. Если охотник, преследуя подраненного оленя, отсутствует три десятка дней, все пять родов племени считают его ушедшим в Страну мертвых, и неожиданное возвращение пропавшего воспринимают с ужасом. Десять солнц и столько же лун вернувшийся проводит в уединении среди гряды черных камней, что стоит в центре священной сосновой рощи, ближе к подножию гор, на восточной окраине долины. Только колдун общается с ним. И если ничего не случится за это время в племени, если никто не погибнет от укуса змеи или от острых зубов тигра, никто не умрет, колдун приводит вернувшегося в родной род и нарекает его именем Хмаосу — «новорожденный».

Дом на сваях

Человек, оказавшийся за пределами территорий своего племени, лишается поддержки соплеменников, поддержки духов-покровителей, духов-предков. Он беззащитен перед чужими и может стать легкой добычей и зверей и людей. Обычно покинувший свою землю обречен. И не было страшнее наказания ни у детей духа Черного камня, ни у их соседей, чем изгнание из племени, которым соплеменники могли покарать преступившего племенные обычаи.