Шепот звезд (СИ)

Только Воину их было прятать не куда. И он смотрел в озера боли и чувствовала как внутри разливается огонь чужого горя. Горя возникшего по ЕГО вине. Не досмотру. Наивности и не предусмотрительности. Это был ЕГО проигрыш, провал ЕГО замыслов, а люди платили своими жизнями, близких и детей.

Осознание свершившегося опускалось на плечи тяжелой ношей. И от этого возникло неизведанное для него чувство. Ему было больно. Мучительно больно не в теле, и так горевшего после множественных переломов, а горело что-то внутри. Грудь буквально спирало и наружу выдавливалась смесь эмоций от которых хотелось разрывать легкие в крике, ломать и крушить, но постараться все вернуть обратно. Повернуть время в спять. Но это было невозможно. И от этого, внутри клокотала и горло стягивала петля бессилия.

Удар по груди и еще один, женщина рыдала во весь голос и хлестала куда доставала своими неумело сжатыми кулачками.

— Я спрашиваю, где ты был, когда больше всего был нужен НАМ!?

Но глазам этой женщины и множеству сгорбленных теней, бродивших по уровню и наполнявших стены стонами и рыданиями, не нужны были оправдания. Не важны строки статистики потерь, не интересовали процентные показатели повреждений, тем более мало волновали стратегические успехи.

Они потеряли часть себя. Потеряли часть жизни. Потеряли цель, ради которой искали лучшее место на просторах вселенной.

— Почему ты нас бросил?! Почему не помог ...

Последние слова сменились всхлипыванием и по иссеченным пластинам брони опустились бессильно сжатые кулачки, вместе с упавшей на землю рыдающей фигурой. Надрывной плачь потерявшей все женщины собрал вокруг большую толпу людей. И в глазах читались такие же вопросы, такая же боль.

Подымая искаженное горем лицо, в глазах женщины мелькнул проблеск последней надежды. И вплетая в плачь слова, она с надрывом произнесла.

— Я прошу... заклиная тебя, Воин Ордена!

Встав на колени, вцепилась в броню дрожащими руками, заглядывая в глаза, не отпускала вздрогнувшего великана.

— Умоляю всем святым! Спаси моих дочек! Двух ангелов моей жизни, две искорки... они все что у меня осталось...

Вокруг заволновалось движением людское море. Со всех сторон к женщине устремились такие же призраки с выплаканными слезами и горевшими болью и надеждой глазами. Опускаясь рядом, вокруг и где хватало места, женщины шептали слова мольбу.

Вглядываясь в море человеческих глаз Немезис разрывался на части. В сознании схлестнулись волны эмоционального шторма, бушующая боль выворачивала нутро наизнанку. Холодный разум твердил о том, что война это неизбежные потери, как среди солдат, так и среди гражданского населения, но новая часть его, что все больше и больше проступала человеческими чертами, отзывалась на происходящее совсем не логикой. Новая часть сознания сопереживала горю и боли женщин, и словно сдирала налет холодной отстраненности, растекалась в груди раскаленным свинцом. Заставляла смотреть на войну не глазами статистики, а сердцем, оголенным нервом просыпающейся души.

Опустившись на колено, воин бережно взял женщину за плечи. Вглядываясь в глаза, сдавлено прошептал:

— Сделаю всё, что смогу... клянусь.

Резко поднявшись, устремился к выходу. Хромая по разрушенному детскому уровню и коридорам с убираемыми следами разрушений, Немезис едва сдерживал бушующий внутри шторм.

Половина Цитадели с наружи была разрушена, а вторая ужасала следами трагедии развернувшейся внутри. И везде мрачные люди разгребали завалы разрушений, заделывали следы отчаянных сражений, и провожали Воина нахмуренными взглядами. В них тоже читались вопросы, на которые было тяжело давать ответы. Но отвечать надо.

Когда он проходил жилой уровень, в сознании вспыхнуло сообщение виртконтура. На его имя пришло сообщение от Лаймы. Застыв на краткий миг посреди коридора наполненного движением восстановительных работ, Воин погрузился в изучение материалов. Пролистав объемный труд с множеством диаграмм, результатов экспериментов и поверхностные выводы, нахмуренное лицо со следами тяжелых раздумий разгладилось. Под закрытыми веками глаза еще продолжали поглощать гигобайты информации, а лицо уже заострилось, закаменело маской принятия решения. Резко изменив планы Воин развернулся от направления зала Совета, и на ходу рассылая векторы принятия решений, устремился на меньше всего пострадавший уровень.

Застыв перед створками ангара склада долгого хранения, Немезис дождался писка запоров. С натужным гулом открылась темный провал. Войдя в большой ангар со смутными тенями бесконечных стеллажей, ярко выделяющаяся в свете коридора фигура резко остановилась. Замирая неподвижным изваянием, Воин закрыл глаза. Поделив сознание на множество ручейков, устремил его в глубины виртконтура Цитадели.