Шепот

– Такова правда, – говорит Кайл низким голосом. – Но это еще не все плохие новости. Нам удалось наладить работу, мы отслеживаем всех новых Вещих, перехватываем их и доставляем сюда, до того как Ваник наложит на них лапы. Ну и освобождаем всех, кого можем, из его лабораторий. Эти катакомбы – наша земля обетованная, мы вольны приходить и уходить, когда захотим. Это – наше убежище. И даже больше. Здесь мы готовим сопротивление «Ленгарду».

После его рассказа у меня возникла целая куча вопросов, но среди них есть один, главный.

– Иеремия, твой отец… он тоже здесь?

Мне сказали, что он умер десять лет назад, но я уже не знаю, во что верить, а во что нет.

Кайл коротко встряхивает головой и отвечает:

– Главное, что он больше не с нами.

– Мне жаль, – говорю я тихо и совершенно искренне.

Мне хорошо известно, каково это – потерять отца. Никому бы такого не пожелала. Но моя грусть связана еще и с тем, что нас с Иеремией связывает нечто большее, чем всех остальных Вещих. Будучи Творцом, он, как никто другой, мог бы понять, что за буря бушует у меня внутри. Как тяжело вести постоянную, неутихающую борьбу с собственными мыслями и контролировать их. И как трудно не иметь возможности говорить так же свободно, как все нормальные…

– Погоди… – Я оглядываюсь по сторонам, но не вижу и следа угля. – Я знаю, есть вещи и поважнее, но… я говорю здесь! Почему я просто говорю, как все, и ничего не происходит?

– А… – Кайл откидывается на спинку стула. – Это все я.

Я поднимаю брови. Он смотрит на меня со странным самодовольным выражением на лице.

– Ты, может, и Творец, принцесса, но я… я – Разрушитель.

У меня в памяти всплывает голос Энцо: Творцы всесильны, у них нет слабостей, и единственные Вещие, которые могут сравниться с ними по силе, – это Разрушители. Но их больше не осталось.

Похоже, он ошибался.

– И что же это значит? – спрашиваю я.

Кайл окидывает меня долгим взглядом.

– Я отвечу. Но только потому, что тебя и так приволокли сюда силой. Немного доверия не помешает, правда?

Я скептически смотрю на него: мол, по-твоему, это поможет? Но все же жду, когда он заговорит.

– Я могу разрушать слова Вещих, – говорит Кайл. – Могу вовремя обнулить все сказанное Творцом до того, как его слова как-то повлияют на мир. Что я, собственно, и делаю сейчас.

Вот это новости! Выходит, я, как Творец, могу абсолютно все, Вард может держать сказанное мной под контролем, а Кайл просто… растворит в небытии сказанное, лишая слова силы.

– Но есть еще кое-что, о чем большинство людей просто не знает, – добавляет он. – Я могу разрушить не только слова, но и изменить скрытое в них намерение.

Я силюсь осмыслить сказанное и разобраться наконец, кто и что умеет.

– Вспомни своего друга Крюка, – говорит Кайл, поняв, что я совсем запуталась. – Он может словом разрезать чье-то колено. Но я могу изменить его намерение в последний момент и вместо пореза на колене сломать кому-нибудь руку. Единственная слабость в том, что я ограничен способностями Вещего. Я не могу изменить намерения Крюка, чтобы кого-нибудь исцелить, так же как не могу изменить намерение Ками, чтобы кого-нибудь ранить.

– Это просто безумие, – шепчу я, ошеломленная его возможностями. А затем до меня неожиданно доходит, зачем я здесь. У меня резко перехватывает дыхание, я срываюсь со стула и отступаю назад.

Он смотрит на меня, слегка приподняв бровь.

– Что это с тобой?

– Я – Творец. Моя сила безгранична, – говорю я, хотя это он и так знает. – И ты можешь сделать с ней что угодно. И со мной тоже.

Он поднимается и подступает ко мне, подходит все ближе и ближе, пока я не вжимаюсь спиной в стену.

– Могу, – шепотом признает он. – А еще могу не делать этого. Чтобы ты мне доверяла.

Он наклоняется еще ближе, хотя, казалось бы, это невозможно, и его дыхание опаляет мое лицо.

– Не забывай, кто мой отец, принцесса. Я видел, что с ним происходит, как он каждый день борется с собой, пытается контролировать каждую свою мысль. Он не принимал помощь, но я надеюсь, ты так не поступишь. Ты должна увидеть весь спектр своих возможностей. И я могу тебе в этом помочь. Но взамен ты должна помочь мне остановить Ваника и не дать ему причинить вред кому-нибудь еще.

Тишина сгущается, я пытаюсь собраться с мыслями и сформулировать ответ. Но не могу. Я просто не знаю, с чего начать. Мне так хочется, чтобы все это было неправдой, но оливковая ветвь, протянутая Кайлом, кажется такой соблазнительной. Вард ложью втянул меня в эту игру, украл мое доверие и потом плюнул им мне в лицо. Кайл самым буквальным образом похитил меня, и ему я должна доверять в последнюю очередь, но, насколько можно судить, он ни разу не солгал мне. И именно поэтому я могу ему доверять.

Однако, прежде чем мне удается привести мысли в порядок и ответить, Кайл снова заговаривает: