Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы

Алеклия решил не строить каких-либо внешних защитных линий, так как следопыты и Вишневые более нигде не обнаруживали, кроме как внутри самого города, крупных сил противника, то есть любое нападение извне исключалось. И авидроны, не долго думая, взялись за обычное свое дело – принялись атаковать неприятеля из всех метательных установок. При этом сразу обнаружилось еще одно неоспоримое превосходство армии Инфекта – она имела втрое больше механизмов, стрелявших к тому же дальше и более тяжелыми снарядами. Помимо этого серьезную угрозу представляли авидронские матри-пилоги, которые, в отсутствие воздушных шаров противника, свободно кружили над всем городом – поднимались на безопасную высоту и скидывали вниз, на головы защитников, подожженные зангнии и свинцовые пули. В самом Масилумусе действовало не меньше трех сотен лазутчиков Вишневой армии, проникших в город задолго до настоящих событий. С ними поддерживалась постоянная связь посредством передачи особых звуковых сообщений. Иргамы, слыша их и догадываясь об их назначении, даже создали специальные отряды, которые должны были отлавливать всех, кто подавал среди ночи громкие подозрительные сигналы. Лазутчикам приказали как можно скорее повредить основные водопроводы города и вывести из строя сточные системы, что они и поспешили сделать. И тут выяснилось, что колодцев в городе ничтожно мало. Сточные каналы были безнадежно забиты, и Масилумус вскоре оказался залит нечистотами и загажен.

На пятьдесят восьмой день своего пребывания под Масилумусом Алеклия закончил предварительные работы. Теперь всё было готово к долгой, может быть многолетней, осаде. Помимо укреплений, построили немало вспомогательных сооружений: склады, хлебные хранилища, загоны для скота, лагеря для пленных и обращенных в рабство, храмы Инфекта, купальни, кратемарьи, небольшие Атлетии, парфеоны для кулачных и собачьих боев и даже Театры. Эти постройки не только радовали воинов Авидронии, но и оказывали гнетущее воздействие на защитников города, которые, видя, как основательно обустраивается противник, теряли всякую надежду на спасение.

Лигур, вдруг изменив своим принципам, предложил немедленно штурмовать вражескую столицу. Он долго убеждал Инфекта, приводил массу доводов, готов был сам пойти в атаку и обещал первым взойти на стены города. Скорее всего, общий штурм действительно мог бы закончиться взятием Масилумуса, но Божественный ни под каким видом на него не соглашался, опасаясь новых, еще более ужасных потерь. Вскоре Лигур надоел Инфекту, и он отослал его в сопровождении семидесятитысячной Осадной эрголы брать далекий Мигрелиш.

Отправив настырного военачальника в поход, Божественный объявил трехдневное празднество и всеобщие состязания. Иргамы, наблюдавшие со стен столицы за приготовлениями авидронов, насторожились – они помнили, как под Кадишем враги устроили мнимый пир и в самый его разгар бросились на штурм. Но на этот раз авидроны нападать не собирались.

В тот же день Алеклия получил сообщение, что Хавруш хочет с ним говорить и нижайше просит ему в этом не отказывать. Божественный почти не удивился – благодаря авидронским лазутчикам, которые наводнили Масилумус, он уже знал, что Тхарихиб поссорился с одним из своих военачальников и был убит, а значит, в Солнечном дворце могли произойти нешуточные перемены.

Инфект Авидронии ожидал Верховного военачальника Иргамы в своем полевом шатре, разбитом посреди кипарисовой рощи, в центре одного из пяти авидронских лагерей – Лагере Инфекта. Он не готовился к переговорам, не предпринимал каких-либо особых мер, чтоб поразить противника, нет, всё было буднично, ничто не указывало на то, что грядет историческая встреча, которая может решительным образом повлиять на ход событий. Единственное, что выдавало некоторые приготовления, – это стоявшие вдоль пути следования иргамовских переговорщиков циниты с высокими пологами, сквозь которые нельзя было увидеть ни изнанку авидронских укреплений, ни устройство авидронского военного лагеря, ни то, как идут осадные работы.