Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы

– Пиши, Белмодос! – вдруг рявкнул он. – Айму Вишневой армии ДозирЭ, сыну Вервилла из Грономфы, поручается набрать отряд любой численности… Нет, зачеркни: численностью не более двухсот пятидесяти человек… вооруженный по его собственному усмотрению… Написал?.. И после этого немедля отправиться в земли ларомов, где изловить Дэвастаса и уничтожить его людей… – Окончив диктовать Белмодосу, Сюркуф обратился к ДозирЭ: – Теперь же отправляйся в Де-Вросколь. Там, во втором лагере, ты найдешь остатки партикулы «Неуязвимые». Набери из них лучших, кто жаждет мести за погубленных товарищей. Вишневых же плащей я тебе дам не более двадцати человек. Ты же знаешь, как сейчас тяжело с людьми!..

И еще, Инфект хочет, чтобы все ларомы объединились и чтобы их возглавил некий вождь по имени Гуалг, которому Великий и Всемогущий симпатизирует. Если сумеешь, поверни дело таким образом, чтобы так оно и случилось. И вот что запомни: среди ларомовской знати тебе встретится вождь бедного племени по имени Триалг. Не забудь это имя! Кое-какие услуги этого алчного дикаря Круглый Дом оплачивает чистым золотом, а посему можешь на него всецело положиться и приказывать ему, будто собственному слуге…

Сразу из Круглого Дома ДозирЭ бросился к Идалу, но неожиданно встретил его в двухстах шагах от цитадели Вишневых. Эжин в сопровождении угрюмого Эртрута и нескольких вооруженных слуг – все верхом – возвращался из лагеря для ополченцев, что на Сиреневых холмах, и был необыкновенно возбужден. ДозирЭ узнал, что Идал вступил в Ополчение и теперь является предводителем отряда всадников из ста человек, которых обязался сам вооружить и содержать. ДозирЭ от удивления присвистнул…

Некоторое время спустя друзья сидели в одной из лучших грономфских кратемарий, и молодой человек поведал эжину о том, что случилось с «неуязвимыми», и о новом своем поручении. Огорченный рассказом, Идал почти ничего не ел, несмотря на то что до этого жаловался на сильный голод, и довольно часто протягивал руку за кубком.

– А что стало с Тафилусом? – наконец спросил он.

– Не знаю, я пытался что-то выведать, но безуспешно! – отвечал ДозирЭ.

– Что ж, я еду с тобой! – сказал наконец Идал тоном, отметающим любые возражения…

В Грономфе ДозирЭ провел еще пять дней. Потребовалось многое сделать, чтобы как следует подготовиться к предстоящему походу. Несколько раз он хотел выкроить время, чтобы навестить Андэль, но, увы, – бесконечные хлопоты и постоянное присутствие рядом людей Сюркуфа не позволили ему этого сделать.

Наконец однажды пасмурным прохладным утром, в день Божественного, когда было не принято отправляться в далекое путешествие, да и вообще заниматься делами, ДозирЭ вместе с внушительным отрядом выдвинулся из Грономфы в сторону Де-Вросколя. Рядом с молодым человеком ехал отпущенный на время из Ополчения Идал, сзади, на небольшом расстоянии, держался крайне недовольный всеми произошедшими переменами Кирикиль. Он ехал в сопровождении двух молодых, но уже не раз проявивших себя своей предприимчивостью слуг Идала, которым на протяжении всей дороги что-то возбужденно втолковывал, часто заставляя юношей удивленно переглядываться друг с другом. За ними двигались пятнадцать Вишневых – все могучие бойцы из так называемого отряда «Каменщиков», лучшего во всей Вишневой армии. За ними следовали тридцать опытных конных воинов, нанятых для этого похода Идалом, и еще небольшой отряд, набранный самим ДозирЭ на деньги Круглого Дома, – человек сорок копьеносцев. Колонну замыкали два десятка быстроходных повозок, нагруженных доверху всем необходимым для этого похода.

Дорога проходила по самому берегу Анконы, так что с правой руки всё время простиралась бесконечная, спокойная, лишь иногда чуть потревоженная дождем и порывами вольных ветров зеленоватая гладь реки. Изредка дорога удалялась от берега, чтобы пересечь небольшой приток, обогнуть топь или внезапно выросший на пути утес…

Прибыв в Де-Вросколь, ДозирЭ поспешил направиться в указанный Сюркуфом военный лагерь, где должна была располагаться партикула «Неуязвимых», вернее, то, что от нее осталось. Там он сразу наткнулся на знакомого по лагерю Тертапента воина. Тот с трудом признал в великолепном айме Вишневых бывшего новобранца, старого товарища, и несказанно удивился его блестящим успехам и стремительному продвижению по службе, тем более что сам только недавно получил первый наградной платок.

ДозирЭ справился о «неуязвимых», и воин с выражением неприязни на лице показал куда-то в сторону задворок, где на некотором отдалении от основных построек виднелось несколько старых одноярусных казарм.

В расположении партикулы даже не выставлялась стража, на подъехавший отряд никто не обратил ровным счетом никакого внимания. Встретившиеся воины некогда прославленного монолита угрюмо прятали глаза, многие были не вооружены и имели неопрятный вид. Одни, скучая, прогуливались, лениво перебрасываясь короткими фразами, другие открыто, не боясь порицания, играли в стекляшки.

– О, Гномы, что за жалкое зрелище! – не выдержал ДозирЭ.